Лопухи и лебеда - [12]

Недовольно оглянулся лысый – в углу ребята в форменных куртках студенческого стройотряда запели под гитару что-то неразборчивое.

– Чего это у них на спине намалевано? – спросил чубатый. – Не по-нашему…

– По-латыни, – сказал Илья. – Через тернии – к звездам…

– Космонавты, – засмеялся второй. – Птицефабрику они у нас строят…

– Это еще поглядеть надо, чего они настроят, – сказал старшина.

Все помолчали.

– Страху нет! – сказал вдруг лысый и оглядел стол. – Страх позабыли. Чего хочу – то ворочу! Вон, развалились… – Он кивнул на студентов. – Поотрастили лохмы да бороды и горланят! Уважения никакого… Его бы, дьявола, под нулек-то побрить да на лесоповал на годик! Мигом бы очухался. Скучно вишь ему! – передразнил он парня. – Тебе каши березовой – ты бы всю скуку позабыл…

– Вспотел ты, что ли, папаша? – ошалело спросил парень.

– Я те вспотею, сопля зеленая! – Лысый побагровел. – Я тебе в отцы гожусь, а ты мне тычешь? От горшка два вершка, а туда же, рассуждать лезет… Бардак развели, а с ними все цацкаются!

– А ну, вали отсюда, падаль, – негромко сказал чубатый и взял пустую кружку. – Да пошустрей.

Лысый вскочил и отбежал на шаг.

– Ты у меня пятнадцать суток схлопочешь, бандитская морда! – пообещал он. – Слыхал, старшина? Чего ты сидишь?

Милиционер отодвинул пустую тарелку, встал, натянул фуражку. Он кивнул Илье и, озабоченно глядя на парней, сказал им:

– Вы тут поглядите, ребята, чтоб никто не нарушал. Мне на дежурство…

Вслед ему грянул хохот.

Лысый оторопел на секунду, схватил шляпу и кинулся к дверям, а за ним и его собутыльник.

Тут Илья увидел, что у входа стоит Саша и, щурясь от дыма, оглядывает столики.

Он подошел к ней:

– Ты как сюда попала?

– На помеле, – сказала Саша.

На них смотрели со всех сторон. Илья слегка растерялся.

– Понятно. – Он неуверенно усмехнулся. – Пойдем домой?

– Иди. – Она пожала плечом. – Я хочу посидеть.

Илья взял ее под руку и подвел к столику.

– Знакомьтесь. Это Саша, моя жена.

– Леша, – представился чубатый.

– Василий.

– Пива хочешь? – спросил Илья.

Она кивнула.

Пока Илья ходил за пивом, на свободный стул уселся дед со стаканом чаю. Он расколупал крутое яйцо и, сняв шапку, приступил к еде.

Илья принес всем по кружке.

Саша отпила глоток, неторопливо поглядела по сторонам.

– Кисловатое.

– Зинка разбавляет, – согласился Василий.

Илья протянул сигареты, но Саша покачала головой.

– Вы отдыхайте, а мы пошли, – встал Леша.

– Приятно было познакомиться…

Подошел один из студентов и, зыркнув на Сашу, спросил:

– Стул можно забрать?

– Хоть все.

Саша подперла щеку ладонью и с усмешкой сказала:

– Ну? Хорошо тебе было?

Илья тихо рассмеялся.

– Не сердись… – Он накрыл ее руку своей.

– И друзей нашел.

– Ребята как ребята…

– Конечно. Со мной ведь не о чем поговорить…

– Чего ты ершишься, Саня? Ну, хочешь, я тебе стихи почитаю?

Он улыбнулся смущенно, глянул по сторонам и, пригнувшись к Саше, стал вполголоса читать:

…Сквозь прошлого перипетии

И годы войн и нищеты

Я молча узнавал России

Неповторимые черты.

Превозмогая обожанье,

Я наблюдал, боготворя,

Здесь были бабы, слобожане,

Учащиеся, слесаря.

В них не было следов холопства,

Которые кладет нужда,

И новости, и неудобства

Они несли как господа…

Дед сомлел с горячего чая и задремал, склонив на грудь подбородок, по соседству ужинала бригада шабашников за двумя сдвинутыми столами, прислонив к стене ящики с инструментами.

Кроме них сидели тут механизаторы и шоферы, оставившие машины на улице у дверей, женщина с двумя детьми и множеством узлов, добиравшаяся, видно, издалека, патлатые стройотрядовцы, среди которых были ребята разных национальностей и даже два негра, девушки-скотницы, стоявшие за карамелью, мальчишка с бидоном и еще много всякого случайного и неслучайного люда, завернувшего поглазеть, погреться и почесать языки после работы…

– Черт его знает… откуда оно берется? – тихо сказал Илья. – Животное какое-то чувство. Такое, что кровь в жилах гудит и в горле схватывает… Как будто все это уже было когда-то и теперь я припоминаю…

Он опять стеснительно улыбнулся:

– Разговорился я?

Саша подняла голову.

– Илюшка, милый, не бросай меня, пожалуйста! – судорожно всхлипнула она, и слезы хлынули по ее лицу. – Я тебя так люблю, я даже не думала, что кого-нибудь смогу полюбить так! Я все для тебя сделаю, все, что захочешь, только пальцем шевельни! Я за тобой на край света пойду! Ну, хочешь – на колени встану?

– Что ты, что ты, Саня, что с тобой?

Илья, вконец растерявшись, попытался подхватить ее под руки, но Саша вырвалась и бухнулась на пол, на колени.

Дед вздрогнул и проснулся.

– Сашка, с ума сошла! Люди смотрят!

– Только будь со мной, родной мой, не уходи, я с собой не знаю что сделаю, только будь со мной! Я тебе на шею вешаюсь, да? Думай что хочешь, а я без тебя жить не могу!..

Вокруг посмеивались, давали советы.

Илья, багровый, оторопевший, с трудом поднял Сашу и потащил к выходу, проталкиваясь между людьми, а она, цепляясь за него, говорила без умолку, захлебываясь, не утирая слез:

– Ведь ты меня любишь, а? Любишь? Илюшка мой! Ведь ты меня всегда любил, правда? Ну, скажи, что любишь, милый! Я плохая, я знаю, я злая, завистливая, но я такой не буду, вот увидишь! Я все смогу, я так тебя люблю!..