Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук - [79]

Многие другие топ-менеджеры «ЮКОСа» также уехали в Соединенное Королевство через безопасную базу на юге Кипра. Операция, получившая название «Оливковая роща», предоставила надежный и более простой маршрут, и воспользовавшиеся им некоторые коллеги Ходорковского вскоре поселились в безопасном доме в Лондоне, близ Пикадилли.

Затраты на операции «Мальтеза»-1 и 2 и «Оливковая роща» были покрыты с офшорного счета «ЮКОСа» на острове Мэн посредством банковского перевода. После этого трансфера сотни тысяч долларов наличными оказались в банковских ячейках в Найтсбридже и Мэйфейре. Для вновь прибывших в Лондон оплата наличными деньгами была столь же обычным делом, как и для их предшественников в 90-х годах. Также в привычку вошло и наличие телохранителей. Однако после 2 июня 2008 года с финансами возникли некоторые трудности. В тот день офицеры из специального отдела лондонской полиции появились в Мэйфейрском депозит-центре на Парк-стрит: длящаяся два года операция по предотвращению отмывания денег достигла своей кульминации. Полицейские обнаружили большое количество наличных денег и очень сомнительные документы, принадлежащие по меньшей мере одному бывшему руководителю «ЮКОСа» и видному грузинскому бизнесмену. Кроме того, были найдены пистолеты, фальшивые паспорта и кокаин.

В отличие от Бориса Березовского, нефтяной миллиардер Михаил Ходорковский был стратегом, вел скромную и упорядоченную жизнь. Сосредоточенный и напряженный, он часто казался своему ближайшему окружению неуверенным в себе. Интеллектуал, классический тип ученого-изобретателя, он однажды пришел на деловую встречу в туфлях, носках, брюках и пиджаке, забыв надеть рубашку и галстук. Однако все это не могло скрыть таких его черт, как целеустремленность и безжалостность. Известно, например, что он установил видеокамеры для слежки за своим собственным персоналом. Как и Березовский, Ходорковский был беспощаден в своем стремлении к богатству и власти. Журналист, бравший у него интервью в Давосе в 2003 году, вспоминает, что он «редко встречал людей с такими суровыми и ничего не прощающими глазами».

Когда Россия в 90-х годах столкнулась с банкротством, Ходорковский задался целью защитить свое мультимиллиардное состояние. Как и многие другие олигархи, он по дешевке приобрел дорогостоящие государственные активы, но в беспокойной атмосфере того времени его благосостояние находилось под постоянной угрозой. Понимая, что власти могут в один прекрасный день забрать обратно то, что было приватизировано, или потребовать уплаты налога задним числом, магнат предпринял необходимые меры.

Поскольку его бизнес-империя в 90-х годах разрослась, Ходорковский, подобно большинству крупных бизнесменов, испытывал отвращение к уплате налогов. К счастью, имелось продуманное решение, которое позволяло ему и защитить свои активы, и избежать налогов: он мог переместить свои активы в офшоры и конвертировать их в твердую валюту. По совету западноевропейских финансовых экспертов была разработана сложная сеть офшорных компаний и счетов.

Однако оказалось, что часть бизнес-империи Ходорковского могла мирно сосуществовать с определенными элементами Российского государства. Это подтверждалось доказательствами банковского и финансового комитета сената США в 1999 году, который доложил об «операции КГБ по отмыванию денег, когда украденные суммы провели через банк Ходорковского „Менатеп" — легальную фирму, контролируемую КГБ». Этот банк действительно использовался лицами из Кремля и высшими чиновниками КГБ для осуществления их платежей.

Банк «Менатеп», зарегистрированный в почтовом ящике на Гибралтаре, стоял в центре деловых операций Ходорковского. Именно через «Менатеп» в 1996 году он получил свой самый большой приз — нефтяную компанию «ЮКОС» — посредством аукционов, работающих по системе «кредит под акции». Поток денег от нефтяного бизнеса был огромен, и потому потребовался очень сложный набор мероприятий для его защиты.

Так как империя Ходорковского росла, а его офшорная база расширялась, друзья предложили ему нанять специалиста по юридическим вопросам. Адвокатом, к которому он обратился, был Стивен Кертис.

Летом 1997 года Ходорковский прилетел в аэропорт Лютон на своем личном самолете. В окружении трех телохранителей, в обстановке повышенной секретности и строгих мер безопасности его привезли в офис Кертиса на Парк-лейн, 94. Вскоре юрист подписалдоговор со своим первым клиентом-олигархом и приступил к тайному управлению перестройкой «ЮКОСа» и его офшорной сети.

Будучи вдохновленным сложной задачей, Кертис определил для себя проблему номер один: создание и запуск компании «Менатеп групп», которая и была учреждена 5 сентября 1997 года. «Менатеп» стал инструментом, с помощью которого олигарх мог на законных основаниях контролировать «ЮКОС». Однако первоочередной целью стали меры по защите активов Ходорковского от попыток российских властей заморозить их или арестовать. Это можно было осуществить только посредством создания сложной сети офшоров.

«Менатеп групп Лтд» (GML) также зарегистрировали в почтовом ящике на анонимное помещение на Гибралтаре с перво-. начальным акционерным капиталом всего лишь в пять миллионов акций, несмотря на то что эта фирма контролировала активы стоимостью в миллиарды долларов. Управление распределялось равным образом между Стивеном Кертисом и главным бухгалтером, живущим на Кипре. Все акции из этих пяти миллионов, кроме одной, были затем переведены в траст под названием Palmus Foundation и в офшорные компании в Лихтенштейне, на Кипре, Гибралтаре. У Кертиса осталась одна-единственная акция.