Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук - [70]

В 2005 году на всемирном художественном рынке отмечалось затишье. Было несколько крупных продаж, но никто не заплатил за картину более 100 миллионов долларов. В следующем, 2006 году, международный рынок искусств запылал. Три картины были проданы более чем за 100 миллионов долларов каждая, включая капельное полотно Джексона Поллока[59] и Виллема де Куннинга[60] «Женщина III». В 2005 году 485 работ ушли более чем за 1 миллион долларов. В 2006 году было продано 810 произведений искусства. За старых мастеров, импрессионистов и Пикассо выкладывали фантастические суммы; цены на картины современных художников, от Фрэнсиса Бэкона[61] до Дамиена Херста[62], также дошли до невероятных величин.

То, что началось в Нью-Йорке, быстро перекинулось на Лондон. Цены штурмовали новые высоты из-за желания новоявленных миллиардеров владеть самыми знаменитыми произведениями искусства. Появилась новая группа людей, жаждущих тратить деньги; многомиллионные цены для них были мелочью; их заявки на редкие работы перекрывали предложения публичных галерей, благотворительных фондов и мультимиллионеров из списка «Б», как старых, так и новых.

Даже самые закаленные искусствоведы были ошеломлены растущими ценами, и мир искусства интересовал один животрепещущий вопрос: насколько высоко могут еще подскочить цены? Ответ был прост — намного. Лондонские продажи в феврале 2007 года показали, что бум продолжается. Потом, в июне, начался новый виток сумасшествия: аукционы «Сотби» и «Кристи» в Лондоне поставили новые рекорды, а рынок вознесся еще выше. В конце 2007 года и в первой половине 2008-го мировая экономика балансировала на краю пропасти, а безумие продолжалось, и прежние рекорды снова были побиты.

Новых покупателей привлекал современный период, самыми популярными были работы начиная с конца 1940-х годов. Один эксперт, говоря о причинах этого явления, уклончиво заметил: «Сочетается с декором чердака в Челси». Спрос вызвали неевропейские и неамериканские покупатели, которые регулярно появлялись в залах аукционов и могли на равных соперничать с самыми известными людьми из Европы и Америки.

Хотя среди международных игроков были коллекционеры из Китая, с Ближнего Востока и из Юго-Восточной Азии, по оценкам экспертов, большинство выдающихся сделок в течение всего 2007 года совершали русские и другие выходцы из бывшего Советского Союза. На июньском аукционе «Кристи» самым солидным покупателем оказался русский, живущий в Женеве, который купил десять лотов общей стоимостью 23,4 миллиона фунтов стерлингов.

Еще в середине 90-х годов появились некоторые признаки того, что русские на лондонских аукционах начали проявлять интерес к искусству. В 1994 году сообщалось об участии большого количества их в аукционах «Сотби». Тем не менее десять и даже пять лет назад было невозможно представить себе, что русские вскоре войдут в группу самых влиятельных игроков на глобальном художественном рынке. Однако в 2007 году они вели себя в торговых холлах, по выражению одного комментатора, как «обезумевшие японцы в конце 1980-х годов».

Ведущие аукционные дома по продаже произведений искусства в Лондоне и Нью-Йорке впервые начали проставлять русские рубли на своих табло, которые помогают иностранным покупателям контролировать ход торгов. До этого на табло можно было увидеть только доллары США, евро, фунты стерлингов, швейцарские франки и иены. В 2007 году английский журнал для русских «Лондон курьер» посвятил чуть ли не целый номер влиянию русского капитала на международный художественный рынок. На Лондонской ярмарке современного искусства отбоя не было от богатых русских, и тот год в шутку назвали «октябрьской революцией». Важным было также и другое: русские стали настолько значительны, что даже галерея «Тейт» присоединилась к тем музеям и галереям, которые стремились снискать расположение магнатов и возможность их попечительства. В то время как обозреватели задаются вопросом о продолжительности безумства русских на рынке искусств, в России и в Украине, вероятно, будут созданы огромные коллекции. Величайшими коллекционерами начала двадцатого столетия тоже были русские.

Русские на аукционе — это те, кто сделал большие деньги еще в 1990-х годах, а также молодые предприниматели, любители искусства, совсем Недавно заработавшие капитал на супермаркетах, ресторанах или мобильных телефонах. В начале июня открылась Венецианская биеннале, русские были здесь тоже в полной боевой готовности. Одни прибыли на частных самолетах, другие — на яхтах. Глядя на них, казалось, что все они приехали сюда просто за покупками. «Они будто машины покупали», — заметил один обозреватель. Нашлись люди, которые жаловались, что международные выставки-продажи произведений искусства все меньше и меньше имеют дело с самим искусством, зато все больше и больше связаны с возрастающей значимостью и концентрацией денег. Один из художественных критиков, освещавших биеннале, сказал: «Произведение искусства может быть полной ерундой, а стороны заходят все дальше и дальше».

Эти слова подтверждает и присутствие на биеннале Ксении Собчак, молодой знаменитости из Москвы, которую в России называют второй Пэрис Хилтон. Ксения — ведущая большого реалити-шоу на российском телевидении «Дом-2» (русский аналог «Большого брата»); она водит «Порше-Кайен» и тусуется с Наоми Кэмпбелл. В прошлом она ученица балетной студии, фотографировалась для русского издания журнала «Максим». Ее порой называют «кремлевской красоткой» — это из-за отца Анатолия Собчака, который некогда был мэром Санкт-Петербурга и близким другом Владимира Путина; кроме того, она его крестница. Именно Собчак представила Абрамовича Дарье Жуковой.