Лондон. Темная сторона - [65]

А теперь появился новый труп.

* * *

Анивета был прав. Они назвали ее Евой.

Девочку изуродовали так же, как Адама; туловище ее было облачено в хлопчатобумажное платье — белое с красным кантом. Четыре дня назад, пятого декабря, мусорщики вывалили ее из контейнера у химчистки на улице Белой Лошади, близ собора Святого Иакова. Ей было около шести лет.

— Что скажешь, Ани?

— Скажу, что это другое, — отозвался сангома.

— Однако медики полагают, что убита она точно так же, как Адам.

— Да, но она другая. Сильная. — Ани убежденно кивнул. — Красное с белым платье посвящено Айагуне. Это молодой ориша, воин. Ты знаешь его как святого Иакова, он скачет на белой лошади. Теперь вместе с ним скачет она. Он, видишь ли, любит девочек, совсем маленьких, как эта. Их кровь чиста. Это могущественный джу-джу. В ней ты найдешь кое-что: глину, порох, серебро, может быть — медь.

— Еще что-нибудь можешь сказать?

Ани, разглядывавший пятна на столешнице, повернулся и в упор посмотрел на Хелдона:

— Да, мой друг, могу сказать, что ты плохо спишь. Хелдон был застигнут врасплох.

— Действительно, можно сказать, что работа не оставляет меня и дома.

— Как О’Брайена?

— Нет. И я не собираюсь закончить подобно ему. Но, скрывать не стану, меня это выбивает из колеи. А тут еще, похоже, война назревает.

— Война всегда идет, таково уж ремесло Айагуны. Но войны не будет там, откуда родом девочка. Она — одна из них. Жертва во имя мира.

— Я говорил об Ираке, но мы действительно полагаем, что девочка тоже из Нигерии.

— Нет, она не из наших. Она из Конго. — В голосе Ани была такая уверенность, что Хелдону в голову не пришло усомниться. — Там неспокойно. Но войны там теперь не будет. Она умерла, чтобы прекратить смуту. На какое-то время она удовлетворит Айагуну. Надолго ли, зависит от того, насколько хорошо его знают сангомы. Если они знают его хорошо, она должна была умереть с шестью пальцами на руках и шестью на ногах. С кожей, шесть раз рассеченной клинком и шесть раз обожженной пламенем.

— Если девочка умерла, чтобы предотвратить войну, почему ее убили здесь, а не на родине?

— Сангомы не любят войну. Она нарушает равновесие. Столько смерти влечет за собой сложности для всех. Здесь.

— Понятно. Я тоже не люблю смерть. Что ж, спасибо, Ани. Увидимся.

Хелдон вышел в ночь. Кошки исчезли.

* * *

Экспертиза показала, что Ани был прав. Исследование костей обнаружило несомненное конголезское происхождение девочки. Она проглотила или ее заставили проглотить смесь черного пороха, серебра, меди и глины. Ее связали и несколько раз ранили, а затем прижигали горящей веткой дерева ироко. Так как конечностей не нашли, не удалось сосчитать пальцы на ее руках и ногах, но Хелдон подозревал, что их оказалось бы по шесть.

Судя по африканским газетам, Конго находилось на грани очередного кровопролития, но в последние дни между враждующими кликами было достигнуто согласие. Учитывая три миллиона уже убитых, вполне можно было подумать, что люди просто устали от крови.

Происшествие едва ли затронуло граждан Соединенного Королевства; ситуация в Ираке осложнялась, хотя дела там не улучшались с тех пор, как полтора года назад были выведены союзные войска. Теперь же они занялись перегруппировкой, играя мускулами перед вызывающе недружелюбным иранским руководством. Отсидевшее полсрока правительство лицемерно заявляло, что ключи к миру находятся в руках иранцев, хотя объединенные войска сосредоточивались у границ.

Снова мертвые дети.

Вместо того чтобы выработать в Хелдоне невосприимчивость к смерти, работа обнажала перед ним самые ужасные свои стороны. Он знал, на что способна пуля, — растерзанная, обожженная плоть, раздробленные кости, пронзительный крик, запах крови. У него не было собственных детей, но он знал, что статистика войны — это не просто числа. Это тысячи адамов, тысячи ев. Взорванных, искалеченных, погребенных в реках, в грязных лужах, на руках родителей; пойманных объективами фотокамер.

Когда снова разгорелась неизбежная бойня, пышным цветом расцвели антивоенные протесты, исполненные ярости и отчаяния. Хелдон участвовал в них при каждой возможности. Он не рассказывал об этом своим коллегам, так же как не делился с ними тем, о чем поведал ему Ани. Так было проще.

Не рассказывал он им и о других своих изысканиях. В этом не было нужды. И с Ани он тоже не говорил. Зачем ему докучать? Вероятно, он и так уже все знает об этих убийствах. Год за годом они случаются и в Европе, и в Африке. Многие, как в случае Адама, ради могущества. Сами по себе ужасные, они больше не интересовали Хелдона. Его привлекали другие: такие, как убийство Евы. Они были особыми. И они действовали. Свидетельства общеизвестны — краткие передышки в долгой истории войн. Могущественное джу-джу .

Она — одна из них… другая… сильная .

Слова Ани гнали Хелдона через автостоянку позади торгового центра «Кингслэнд». Ровный, зажатый бетонными стенами пустырь между центральной улицей и железной дорогой. Редкие покупатели заходят в торговый центр таким окольным путем. Сразу за главным входом в супермаркет «Сейнзбериз» лавки предлагают лишь то, что и так доступно на Кингслэнд-стрит.