Локдаун - [12]

– Да.

– И?

– Сами по себе они еще ни о чем не говорят. В конце концов, она всего лишь ребенок, а в ее возрасте половые признаки еще не вполне развиты. Но индекс все же указывает скорее на женщину, чем на мужчину. – Эми подняла голову девочки и мягко обняла ее ладонями. – Череп часто бывает лучшим индикатором. Для начала, он меньше, чем был бы у мальчика. Сосцевидный отросток и надбровные дуги у женщин менее выпуклые, а глазницы и лоб более округлые. – Она провела по этим изгибам, чтобы проиллюстрировать свои слова. Затем посмотрела Макнилу прямо в глаза. – Я процентов на девяносто пять уверена, что это девочка.

– А как насчет остальных пяти?

– Чутье. Но ты велел вычесть его из уравнения.

Макнил улыбнулся.

– Точно. Что еще можешь сказать?

– Могу сказать, что ребенок, по всей видимости, из какой-то бедной развивающейся страны, и у нее есть две заметные визуально характеристики.

– И как ты можешь сказать это всего лишь по груде костей? – опешил Макнил.

– Потому что она знает свое дело, мистер Макнил, – сказал Том с явной гордостью за Эми. – Эми была одним из лучших судебных стоматологов в Лондоне, до того как… – Он свернул не на ту дорожку, прежде чем успел опомниться, и теперь запинка лишь привлекла внимание к теме. – До несчастного случая, – поспешно добавил он. – А мастерство не пропьешь.

Эми покраснела и сосредоточилась на черепе.

– Видишь ли, это череп монголоида. Знаю, звучит не очень политкорректно, но все эти термины такие. Черепа могут быть негроидами, европеоидами или монголоидами.

– Мне всегда казалось, что слово «европеоид» больше подходит для робота-уборщика из «Звездных войн», – сказал Том.

Макнил не улыбнулся.

– А что значит монголоид? Азиат?

– Он самый, – ответила Эми. – Эскимосы, японцы, китайцы… Все они монголоиды. Себя я тоже назвала бы монголоидом.

Макнил посмотрел на ее раскосые карие глаза и высокие скулы, изящный подбородок и небольшой лоб и подумал, что скорее назвал бы ее красивой. Длинные и блестящие черные волосы Эми были откинуты за спину и связаны в хвост у затылка, а челка доставала почти до ресниц. Эми подняла взгляд, обнаружила, что Макнил смотрит на нее, и тут же снова занялась ребенком.

– Но больше всего о ней расскажут зубы. Монголоидные черты черепа в детском возрасте менее явные, но обычно у монголоидов лопатообразные верхние резцы. – Эми показала на оба зуба. – Кроме того, зубы более выпуклые, а у резцов короче корни.

– Но откуда ты знаешь, что она не такая, как ты? То есть, китаянка, азиатка по происхождению, но родилась и выросла в Британии?

Эми улыбнулась.

– Потому что у нее великолепные зубы. Никакого вмешательства стоматолога. Вообще. Ей оно было без надобности. Нет сахара в рационе, и зубы не портятся. Для десятилетнего британского ребенка такое нехарактерно.

– Ей было десять?

Эми кивнула.

– Да.

– Какова погрешность?

– Плюс-минус три или четыре месяца. Развитие зубов – очень точный индикатор.

Макнил на мгновение задумался над услышанным.

– Ты сказала, у нее были две заметные визуально черты.

– Она азиатка, конечно же. Но не из Индии или Пакистана. Скорее всего, китаянка. Знаю, тебе мы все кажемся на одно лицо, так что ты вряд ли отличил бы ее от меня в том же возрасте. За исключением одной очень интересной особенности. – Она помедлила, предоставив Макнилу с нетерпением гадать, что это может быть. – У нее была заметная заячья губа, – сказала Эми. – Именно так ты привык это называть. Мы бы назвали это расщелиной неба. – Эми развернула череп к Макнилу и наклонила так, чтобы лучше было видно. – Серьезный дефект в верхнечелюстной кости, к которой прикрепляются зубы. Расщелина может быть незначительной или серьезной, как в этом случае. Она бывает односторонней и двусторонней. Эта односторонняя. Видишь большой сдвиг задних верхних зубов? – Эми посмотрела на Макнила. – Боюсь, девочка выглядела очень необычно. Все поворачивали головы ей вслед. И вероятно, в школе ей немало доставалось от других детей.

Где-то в глубинах пальто Макнила совершенно не к месту затренькала электронная версия «Смелой Шотландии». Он выудил из кармана мобильный, и вся лаборатория прослушала ничем не заглушаемый рингтон. Когда Макнил доставал телефон чуть раньше, то видел два пропущенных звонка. Оба от Марты. Она оставила сообщения, но Макнил их не прослушал. Это снова звонила она. Макнил сбросил звонок, не ответив, и сунул телефон обратно в карман.

– Видимо, неважный звонок, – прокомментировал Том.

Макнил неловко передернул плечами.

– Жена.

– А-а, – отозвался Том. – Та, которая должна слушаться. – Он помолчал. – Или нет?

– Напишешь для меня отчет до ухода? – спросил Макнил у Эми.

– Конечно.

Он кивнул.

– Спасибо.

Макнил сунул руки в карманы и направился к двери. Том наблюдал за ним с нескрываемым презрением.

– Ты же настоящий гений, – сказал он Эми, – а максимум, на что он способен, это сказать «спасибо».

– Я же просто выполняю свою работу, Том. Многие и этого не сказали бы.

Том фыркнул.

– Он просто кретин. Вот уж не знаю, что в нем может найти женщина.

– Ты о его жене?

– Она наверняка слепая и передвигается с поводырем.

– Они разъехались.

Том с удивлением посмотрел на нее.