Лохотрон для братвы - [11]

Макарыч обдумывал сообщение:

— А Катя вам зачем?

— Ну во-первых, она в нашем деле может помочь, а во-вторых, чтоб кипиш не поднимала. — Было видно, что о сути своего дела Вадим распространяться не хотел.

— Юрик как бы наша овца, — вступил в разговор Равиль, — и он нам нужен. Нет ни какого смысла его держать, он должен, типа, работать и приносить лавэ.

— Похоже, все встало на свои места, если не ошибаюсь, Чернявенький потребовался Кроту для решения вопросов с судьей Репкиным? — спросил Макарыч. — Поэтому вы были столь щедры, проявляя заботу об этом придурке. Я угадал?

Вадим задумался. Новый знакомый попал в «десятку», и, видимо, не было смысла скрывать свои намерения, тем более что у этого седоватого парня наверняка есть какая-то информация.

— Андрей, у нас проблема. Крот парится под следствием уже второй год, мы пытались договориться с прокуратурой о замене меры пресечения, но дело под контролем в верхах, и следак не решился. Последняя надежда — суд, конкретно — Репкин, а он — козел конченый. Подходов к нему нет. Чернявчик сам подъехал к Кроту с предложением помочь, и похоже, это — шанс, ведь они родственники. Поэтому, Юрик побудет под нашим контролем, пока не договорится с папочкой своей жены. Судебное заседание через неделю. Завтра погоним Чернявчика на переговоры с Репкиным.

Макарыч снисходительно улыбнулся:

— Я уже базарил с Катериной Васильевной о перспективах участия Репкина в судьбе, как ты его называешь, Чернявчика. Судья палец о палец не ударил в этом направлении, мало того, он заставлял дочь Наташку подать на развод, странно, почему она до сих пор этого не сделала. Так что не сомневаюсь, что вы не на того поставили. Для Крота рекомендации Юрика могут принести только отрицательный результат. Катя тоже помочь не в силах, Репкины и с ней не хотят знаться. Единственный выход — это как-то припутать Наташку, судя по всему, к Юрику она неравнодушна… Да, неплохо бы ус покоить Юркину мамочку, где у вас аппарат?

Вадим передал телефон, его физиономия выражала разочарование:

— Ты хочешь сказать, что мы зря потратились и сделали столько движений?

— Не исключено, впрочем, есть у меня одна идейка, — ответил Макарыч, накручивая номер Кати. — Алло, Катюша! Юрик с нами, в соседней комнате с адвокатшами разговаривает. Успокойся и ложись спать. Завтра встретимся и поговорим. Не волнуйся, ничего ему не грозит. Пока! — Трубка легла на место.

— Нужно расспросить Чернявчика, насколько Репкин привязан к своей дочке. Какие у них внутри семьи отношения.

— Ты имеешь в виду похищение и шантаж? — оживился Вадим.

— Фу, как грубо! — сморщился Макарыч. — Уж не собираешься ли ты разворошить весь мусорской муравейник? Гораздо эффективней было бы захватить самолет, потребовать «лимон» и освобождение всех зеков следственного изолятора в обмен на заложников, а также беспрепятственного вылета в нейтральную страну. Но к сожалению, хочу тебя огорчить, таких стран уже не осталось. Ты не спрашивал — я не слышал. В наше время государственных мужей гораздо спокойнее покупать, в данном случае используя Наташку. Кстати, сколько вы собрались выделить в пользу бедствующего Репкина?

— Сто косарей. — За время беседы парни незаметно прикончили две литровые бутылки «Смирновской», и язык Вадима ощутимо заплетался.

Равиль с Вовиком мирно посапывали в своих креслах.

— Ого! — произнес Макарыч, и ему непреодолимо захотелось иметь партнером судью Репкина исходя хотя бы из обычных двадцати процентов крышных. А чем коррумпированный судья хуже коммерсов и адвокатов?

О таких размерах взяток для судей Андрей Дмитриевич Костров слышал только один раз в связи с громким делом одного генерала, которого, кажется, Димой звали. Эта история в свое время получила, если помнится, широкий общественный резонанс, чемоданчик с купюрами показывали по телеку всему голодающему населению нашей необъятной родины.

Макарыч неоднократно участвовал в процессе передачи взяток от обвиняемых к судьям, но далеко не в таких размерах. Все эти подношения по количеству денежных знаков колебались весьма в незначительных пределах, в зависимости от тяжести статьи Уголовного кодекса и количества посредников-адвокатов, например, разбойное нападение на судебном заседании достаточно легко переквалифицировалось в разряд хулиганства за какие-нибудь восемь — десять тысяч долларов, причем судье доставалось не более половины, а подсудимому вместо тех же восьми — десяти лет — не более двух-трех, а чаще все ограничивалось отсиженным в СИЗО и условным сроком.

Мелкие делишки типа автомобильной кражи, уличного грабежа или кто кому бутылкой по пьяни в башку заехал — по ценности могут колебаться от двух до пяти тысяч долларов, опять же судьи довольствуются половиной, остальное же оседает в бездонных карманах некоторых пройдох — адвокатов, которым нет необходимости совершенствоваться в юридических науках и изучать труды их основоположников, достаточно навести близкие связи с коррумпированными судебными служащими, и мат. успех в кармане. Прямо и переносно.

Но не дай вам Бог утащить недоваренную курицу из кухонного окна дачного домика и попасться, если в загашнике у вас не найдется лишних две или хотя бы одной тысячи баксов для правосудия! Здесь уж вам будет все — от злого умысла до проникновения с тяжкими последствиями для потерпевших. А если вы окажетесь безработным и некому выписать для вас подходящую характеристику, вот тут уж вы славно отдохнете от общества. Получите, к примеру, пять лет, наручники, этапы, пересылки и зону. Конвой, уведите осужденного!