Лох-Несс и озерные чудовища - [18]

Миссис Уайт осознавала, что бдительный читатель может заметить «некоторые несоответствия» в том, как чудовище описывали очевидцы. Она со всей страстностью объясняет, что это значит лишь то, что очевидцы описывали разных чудовищ — «самцов, самок, старых и детенышей» (и, конечно же, выпускающих пар и не умеющих этого делать). Затем миссис Уайт упрямо продвигает заново толкования Гулда. Но Гулд ясно сознавал, насколько смертельным аргументом против него является утверждение, что, если чудовища жили в Лох-Нессе веками, от них должны были остаться следы и кости. Сам он решил, что «неправильно» считать, будто бы существо родилось в озере. Для него все было проще: морской змей (который, увы, не мог быть плезиозавром и ему ничего другого не оставалось, как быть гигантским тритоном) проплыл одной влажной ночью реку Несс и оказался запертым в озере. Гулда не слишком интересовали сообщения-анекдоты о встречах с чудовищем до 1933 года. Он замечает: «Хотя они и занятны, но не могут считаться ценными свидетельствами». Также он весьма холодным тоном сообщает, что «не имеет ни времени, ни желания» обсуждать эпизод с водной тварью из «Жития святого Колумба» Адамнана. Подобным образом он расправляется и с фольклорной традицией горцев, их легендами о «водной лошади»: «Такие сказки, без сомнения, представляют большой интерес для фольклористов; но для меня они не имеют большой ценности — за исключением того, что вызывают у других подозрения, будто бы все истории о „лохнесском чудовище“ — лишь возрождение древнего, глубоко укоренившегося суеверия».

Миссис Уайт до подобного малодушия не опускалась. Именно она заложила основы изучения «устной традиции» о монстре, результаты чего приведены в ее книге.

«Больше, чем легенда» оканчивается пламенным воззванием: «Когда-то правда станет известна. Почему же не начать исследования уже сейчас?» Этот призыв не пропал втуне, нашлись благодарные уши. Книга сама по себе возродила чудовище, вдохновив новое поколение наблюдателей устремиться на север и озирать сказочные воды озера.

Но прежде чем грянули сенсации 60-х, на сцену вышел еще один персонаж. Это был доктор Морис Бертон — человек, чье имя предали анафеме все монстролюбы, человек, который всем им нанес смертельное оскорбление. Он изменил им: из поклонника стал хулителем. А всего хуже было то, что Бертон являлся профессиональным зоологом и влиятельным автором, критиком, от мнения которого не так-то просто было отмахнуться.

Не очень ясно, что побудило Мориса Бертона написать «Неуловимого монстра: анализ свидетельств из Лох-Несса» (1961). Бертон был очарован загадкой озера с самого начала. Годами он лелеял гипотезу о гигантском морском угре, но сменил свое мнение после прочтения «Больше, чем легенды». В 1959 году он опубликовал статью в «Сандей экспресс», утверждая, что чудовище «вероятно, было чем-то похожим на плезиозавра. Если несколько плезиозавров выжило, то именно Лох-Несс мог стать для них прекрасным домом». На следующий год Бертон опубликовал другую статью, объявляя, что чудовище «реально… и представляет собой очень крупную водяную черепаху и пресноводную черепаху. Так как такое существо находится в близком родстве с плезиозаврами, то и я склонен сделать выводы, близкие к тем, что сделали мистер Гулд и миссис Уайт» («Иллюстрейтед Лондон ньюс» от 20 февраля 1960 г.).

Четыре месяца спустя Бертон привез к Лох-Нессу команду из пяти наблюдателей для исследования, которое длилось восемь дней. Никакое крупное животное им на глаза не попалось, и Бертон вернулся на юг писать своего «Неуловимого монстра», в котором разгромил множество свидетельств и заявил, что большая часть наблюдений касалась гниющих водорослей и других растений в воде, которые испускали пузырьки газа. Бертон не дал никаких объяснений столь быстрой перемене своих взглядов.

В своей поспешности и страстном желании расправиться с целой кучей показаний очевидцев Бертон проглядел один основополагающий факт. Кислоты, которые присутствуют в водах Лох-Несса, препятствуют быстрому разложению. Водоросли, попадающие на дно озера, просто рассыпаются в порошок, не испуская никаких газов. Эта черта озера была отмечена еще в «Отчете Королевского географического общества» за 1903–1904 годы. Бертон сел в лужу и предложил «объяснение», которое не имело под собой ни малейшей основы.

Но нельзя сказать, что «Неуловимый монстр» — такая уж скверная книга, как утверждают все поклонники Несси. Хотя основная теория доктора Бертона оказалась явным абсурдом, многие из ее вторичных интерпретаций были более убедительны. Выдры и птицы крохали, как указал Бертон, часто ведут себя так, как монстр в некоторых сообщениях. Целая охапка показаний о «рогатом чудовище», по его мнению, может относиться к купающимся оленям. Бертон также привлек внимание к некоторым противоречиям и нестыковкам в показаниях очевидцев и напомнил, что люди очень часто ошибаются, пытаясь определить размеры чего-либо в незнакомой им обстановке.

Братство монстролюбов всерьез увлеклось идеей предательства Мориса Бертона и проколами в его теории водорослей. Но лишь немногие из поклонников действительно прочитали «Неуловимого монстра». Элизабет Монтомери Кембелл разделила общее предубеждение, когда писала, что целью Бертона было доказать, что монстр не существует. Напротив, Бертон все еще верил в существование чудовища, когда в 1961 году опубликовал своего «Неуловимого монстра». Книга оказалась несчастным творением человека, раздираемого надвое. Мысля рационально, как профессиональный зоолог, Бертон понимал, что утверждать наличие в маленьком шотландском озере гигантского неизученного животного — это значит оскорблять здравый смысл. В 1951 году во время телевизионной передачи он признал, что существование в Лох-Нессе какого-то крупного неизвестного науке животного «весьма и весьма неправдоподобно». Но в то же самое время он имел свидетельства, которые никакого другого толкования не позволяли. Большинство он отбросил как касающиеся естественных феноменов. Некоторые (такие, как фотография трех горбов, сделанная Л. Стюартом) он считал совершенно необъяснимыми. Остальные — особенно наблюдения на суше — указывали на нечто, напоминающее плезиозавра, но Бертон полагал, что это, скорее всего, выдра. В конце «Неуловимого монстра» он поместил свое, довольно странное заключение — разрешение загадки Лох-Несса лежит в признании того, что существует некая двадцатифутовая выдра, которая живет где-то в уединенном месте на берегу и время от времени плавает в воде озера.