Логово чужих - [3]

2

Завод железобетонных изделий, именуемый в просторечии «бетонкой», возвышался над небольшим рабочим поселком, словно айсберг над морем. Черный дымок из краснокирпичных труб вклеивался в белесое небо. Вереницы ласточек, облюбовавших прилегающий к заводу сквер, кружились неподалеку.

Не будучи сверхприбыльным предприятием, «бетонка», выглядела вполне ухоженно. Корпуса аккуратно выкрашены. Износившаяся облицовка заменена новой. Выбоины на асфальтированных дорожках возле завода добротно залатаны, а бордюры побелены известью.

Подобная ухоженность с недавних пор стала заводской традицией. Кому-то из рабочих это нравилось, кому-то нет. Но и те, и другие в одинаковой степени радовались, когда на их родном производстве наступал день зарплаты. Это был настоящий праздник. Его значимость для жителей подмосковной Дубровки могла сравниться разве что со значимостью карнавала в Рио-де-Жанейро для бразильцев. По этой причине любая, даже самая минимальная, задержка в выдаче денег вызывала бурю негодования. Впрочем, в большинстве случаев это была всего лишь буря в стакане.

Очередной раз в зале кассы завода железобетонных изделий в нетерпеливом ожидании толпились рабочие. Окошечко кассы вопреки ожиданиям и положенному графиком времени все никак не открывалось. Данное обстоятельство крайне беспокоило присутствующих. Особенно негодовали те, кто пришел после ночной смены. Самые ретивые мужчины подходили к окошку, стучали и вызывающим тоном спрашивали, сколько еще можно ждать. В ответ кассир ничего внятного не говорила, лишь просила не начинать скандалить.

Рабочие возмущались.

— Москва под боком, а деньги задерживают, — недовольно говорил один из них.

— А они их, наверное, через Владивосток везут, — предполагал другой.

— Да ты еще скажи, что через Гаити, — посмеивался третий, вызывая тем самым всеобщий нездоровый хохот.

Кассир, пожилая женщина, открыла окошко и громко сказала:

— Харэ ржать, мужики, а то побелка с потолка сыплется. Занимайте лучше очередь. Начинаем выдачу.

Рабочие немедленно выстроились в кривую очередь перед окошком. Они заметно повеселели, предвкушая, как денежки наконец-то перекочуют к ним в карманы. Кто-то вслух прикидывал, что неплохо было бы заглянуть в ближайшую пивнушку. В ответ ему звучали возражения младших товарищей, желавших отправиться «по бабам».

Внезапно на улице раздался пронзительный вой сирен. «Нашли время пожарную тревогу репетировать», — вновь стали возмущаться рабочие. Рассмотреть что-либо из окон не удалось. В зал вошел припоздавший рабочий. Очередь устремила все внимание на него, интересуясь происходящим снаружи:

— Чего там стряслось?

— К заводу подъехали четыре внедорожника с мигалками, — слегка заикаясь, объяснил тот.

Очередь погрузилась в тревожное молчание. Каждый стоявший в зале пытался понять, кто и для чего так громогласно и эффектно пожаловал на «бетонку». Одни представляли арест директора. Другие опасались, что все идет к захвату предприятия некими изворотливыми дельцами. Третьи задавались лишь одним вопросом: будет ли возможность, получив зарплату, спокойно уйти домой.

Между тем вслед за внедорожниками у завода остановились три автобуса с тонированными стеклами. Из автобусов быстро выбежали вооруженные автоматами спецназовцы. Плотным кольцом они окружили заводское здание вместе с кассой.

В зале кассы, заставив рабочих вздрогнуть, заработал репродуктор. «Внимание! Внимание! Говорит заводской радиоузел! — вещал незнакомый голос. — Обращаемся ко всем работникам предприятия! У нас работает чрезвычайная комиссия из Москвы. Завод оцеплен милицией. До особого распоряжения покидать пределы предприятия запрещается. Просьба соблюдать спокойствие и не препятствовать работе членов комиссии! Спасибо за понимание».

«Да что же это за чертовщина такая?!» — в недоумении зароптали мужики.

Кассир вскоре сообщила о временной приостановке выдачи денег. Недоумение и ропот усилились вдвойне. Наперекор услышанным по радио предупреждениям некоторые рабочие пытались выйти на улицу «перекурить это дело». Однако милиция не разрешила им даже дверь приоткрыть.

Дело выглядело весьма серьезным и, как ни крути, странным. Радиосообщение было таким обтекаемым и неконкретным, что никак не могло прояснить обстановку. Очередную догадку о минировании завода мужики тут же отклонили: дескать, почему тогда держат в здании, а не занимаются эвакуацией? Через минуту-другую в сопровождении двух спецназовцев появился человек в штатском. Его походка, стрижка, выражение лица позволяли рабочим увидеть в нем сотрудника спецслужб. Все вопросы с их стороны он оставил без внимания и стремительно прошествовал в кассирское помещение. Мужики притихли, безуспешно пытаясь расслышать, о чем же службист шушукается с кассиром.

Службист предъявил кассиру удостоверение на имя Виктора Ивановича Снежкова. Ничего не объясняя, он достал из кейса некий прибор и приблизил к деньгам. Датчики на приборе мгновенно сработали. Виктор Иванович нахмурился, покачал головой и тихо сказал: «Вся наличность с отклонениями от нормы изымается».

После этого он вышел в зал к рабочим и громким голосом отдал распоряжение: «Все купюры, которые вы только что получили в кассе, следует немедленно сдать обратно! По возможности постарайтесь даже не прикасаться к ним. Пожалуйста, без лишних волнений. Вместо этих купюр вам сегодня или завтра выдадут другие».