Логика Сердца. Путь Бодхисаттвы - [14]

В состояниях медитаций, энергопрактик, расширенного сознания, человек может познать эти вопросы чувственно, на уровне ощущений и безмолвных знаний, которые, как переживания истины, открываются в нем. Совершенно не важно, читает он научные труды или нет, знание приходит к любому человеку через переживание, которое он не сможет опровергнуть, так как это станет его личным опытом.

Одиночество иллюзорно, отчужденность вымышлена. Мы в неразрывной связи со всем мирозданием, с каждым встречным человеком, с каждым событием нашей жизни, с каждым космическим явлением. Мы многомерны и можем пребывать во множестве реальностей одновременно. Осознанные сны, выходы из тела, воображение, фантазия, интуиция, энергочувствование – это лишь малая часть того, на что способно наше сознание. Мы никогда не бываем одни.

3. Довериться Вселенной

Все идет так, как должно. Ни одно действие в жизни людей не бывает ложным. Любое событие – важный шаг на пути к Свету. Любая неудача, боль, разочарование – это лишь наша оценка происходящего. В какой бы ситуации ты не оказался, ты в правильном месте. И самое приятное в том, что как только ты доверишься реальности, искренне прислушиваясь к себе и своим желаниям – ты всегда будешь находиться там, где сможешь максимально развиваться и раскрывать свой потенциал. Доверься и то, что откроется тебе дальше, будет бесценным опытом твоего максимального самовыражения и наслаждения жизнью.

Глава 11. О внутренней свободе в условиях несвободы

Прошлая глава посвящена глубинной свободе, которую можно открыть в себе, извлекая ее из целебных состояний гармонии и покоя. Но что если у человека отсутствуют условия, в которых можно найти этот желанный внутренний покой. Что если внешние обстоятельства силой каких-либо причин сложились настолько неблагоприятным образом, что найти опору внутри себя не представляется возможным. Война, голод, тюрьма, смерть близких – то объективное страдание, в котором убрать ощущение себя жертвой обстоятельств крайне проблематично, а понятие наслаждения жизнью затмевается бесконечной борьбой за эту жизнь.

Я задалась весьма дерзким вопросом: можно ли взрастить внутреннюю свободу там, где что-то кроме вопросов выживания перестает быть актуальным. Надо сказать, что я верю в силу человеческой Души, в ее удивительную способность открывать резервы именно в тот момент, когда базовые потребности тела и личности жестоко ущемляются. Моменты физического страдания – об этом говорил и Достоевский, и Гоголь, и Чехов, и Солженицын – позволяют Душе возвыситься над мелочностью бытовой жизни и охватить философским взглядом всю картину человеческого бытия, начать мыслить более широкими категориями.

Поэтому я взяла с полки книгу Виктора Франкла «Сказать жизни – Да», выдающегося ученого, психотерапевта и философа, автора терапии смыслом, которому по какой-то страшной иронии судьба предоставила возможность в жутких условиях доказать действенность своего учения. В период Второй мировой войны он попал в немецкий концлагерь и был вынужден каждодневно проверять на себе жизненность своих научных выводов. Интуиция меня не обманула – целая глава в книге была посвящена Внутренней свободе, которую Франкл считал необходимым условием выживания даже в самых невообразимых обстоятельствах.

Он задает знакомый всем вопрос: бытие определяет сознание или сознание бытие? В аду концлагерной жизни своеобразная социальная среда принудительно определяет поведение людей, так как ломает в них всякие основы веры в справедливость, порядочность и добро. После некоторых отчаянных и тщетных попыток исправить свое положение, нарываясь, каждый раз на унижение, грубость, побои, наблюдая вокруг только смерть и страдания, человек начинает бояться принимать решение за свою жизнь, смиряется с ролью игрушки в руках судьбы. В бесконечной схватке за крохи еды, сна и тепла, в нем просыпается равнодушие к своим и чужим страданиям. Но можно ли сохранить себя в условиях, в которые человек был насильственно ввергнут? И не просто сохранить, а взрастить в себе ощущение внутренней свободы?

Франкл убежден, – можно. И он наблюдал множество примеров, которые показывают, что даже в подобных условиях ужасающей действительности человек может сохранить остатки внутренней свободы и противопоставить им свое духовное «Я». Можно у человека отнять все – близких, одежду, уважение – но свободу относиться к обстоятельствам, так или иначе, отнять нельзя. То, что происходит внутри человека, то, что лагерь из него якобы делает – это результат внутреннего решения самого человека. И каждый час в лагере давал тысячу возможностей осуществить этот выбор – отречься или сохранить эту внутреннюю свободу.

Опыт Франкла подтверждает, что душевные реакции заключенных не были закономерным отпечатком телесных и социальных условий, дефицита пищи и сна. Внутренняя свобода, которую невозможно отнять у человека до последнего вздоха, дает ему возможность до этого же последнего вздоха наполнять каждую секунду своей жизни смыслом, некоей только его личной целью, которая приносит наслаждение.

Поразительно, как пирамида потребностей Маслоу полностью опровергалась самой жизнью узников. При полном отсутствии удовлетворения базовых потребностей (физиологических, социальных, творческих), необходимость в эстетике обнаруживалась даже в самые страшные мгновенья. Франкл рассказывает, как после тяжелого дня на холоде, изнывая от голода и болезней, люди, тем не менее, останавливались перед землянками и с упоением смотрели на закаты, постигая красоту природы нутром, всем своим существом, многократно острее, чем в обыденной жизни. А сколько подобных примеров у Александра Солженицына, Евгении Гинзбург, Варлама Шаламова, когда сила литературного и поэтического слова успокаивала каторжников и мысленно уносила их прочь от тягот лагерной жизни, принося состояние относительного наслаждения.