ЛоГГ. Том 3. Стойкость - [23]

«Когда Кассельн чихает, весь Изерлон трясёт от лихорадки», — говорили иногда солдаты, и в этой шутке было зерно правды. В самом деле, когда Кассельн однажды отсутствовал неделю, лёжа в госпитале с острым гастритом, администрация Изерлона оказалась не в состоянии делать хоть что-то помимо повседневной работы и была окружена толпой обозлённых солдат.

— Вы хоть понимаете, что делаете? Это слишком неэффективно! Можете вы сделать что-нибудь с этой канцелярщиной?

Ян был хорош с текстами, но не слишком ладил с цифрами, так что Кассельн, как и адъютант Яна Фредерика, был для него очень ценен.

Ян делегировал им большую часть прозаической работы, возвращаясь к работе только для составления планов сражений огромных флотов и руководства ими на поле боя. Вопреки собственным желаниям Яна, его талант оказался приспособленным, чтобы проявляться во времена потрясений и чрезвычайных ситуаций. Если бы царил мир, он бы умер никем — самое большее, второсортным историком, известным лишь небольшой кучке людей. Тем, что сделало его одним из важнейших людей огромного межзвёздного государства, был тот простой факт, что само время сделало его таланты необходимыми.

Среди всех разнообразных талантов человеческой расы, военный гений относится к самой узкоспециализированной категории. В определённые периоды времени и при определённых обстоятельствах он становится совершенно бесполезным для общества. В мирное время некоторые люди, наверное, проживали целую жизнь, не имея возможности применить свои великие способности. В отличие от учёных или художников, они не оставляли после себя работ, которые могли быть обнаружены и оценены хотя бы посмертно. Никто даже не знал об их потенциале. Значение имел лишь результат. И, несмотря на свою молодость, Ян Вэнли уже много раз добивался результата.

II

Вечером Ян с Юлианом навестили Алекса Кассельна в его официальной резиденции. Они делали это время от времени и прежде, когда жили на Хайнессене, но после переезда в крепость Изерлон у них окончательно вошло в традицию собираться такой компанией раз или два в месяц. Госпожа Кассельн готовила домашнюю еду, а после ужина её муж и гость обычно наслаждались игрой в трёхмерные шахматы за бокалом бренди.

В этот вечер чета Кассельнов устраивала скромный, но тёплый званый ужин, чтобы отпраздновать произведение Юлиана в звание главного старшины, его первое сражение и первые героические действия на поле боя.

Когда гости прибыли, их встретила Шарлотта Филлис, восьмилетняя старшая дочь Кассельна.

— Привет, Юлиан! — сказал она.

— Добрый вечер, Шарлота, — ответил на приветствие Юлиан.

— Здравствуйте, дядя Ян.

— Эм… Добрый вечер, Шарлотта.

Подошедший Кассельн, державший на руках пятилетнюю младшую дочку, хитро улыбнулся, отметив заминку при ответе.

— В чём дело, Ян? Тебя что-то беспокоит?

— Просто мои чувства ранены. Я-то надеялся, что меня не будут называть «дядей» пока я ещё молод и не женат… Ты можешь что-нибудь с этим сделать?

Наедине и в неофициальной обстановке Ян разговаривал с другом без принятого в армии официоза, просто как со старшим товарищем по Военной академии.

— Ты испорченный человек, Ян. Уже за тридцать и всё ещё одинок. Сколько, по-твоему, мы ещё будем терпеть подобное антисоциальное поведение?

— Есть множество людей, которые всю жизнь оставались одинокими, но всё же внесли свой вклад в общество. Если хочешь, я хоть сейчас могу назвать четыре или пять сотен имён.

— А я могу назвать ещё больше тех, кто тоже внёс вклад, но при этом ещё и создал семью.

«Очко в пользу Кассельна», — подумал Юлиан.

Кассельн был на шесть лет старше Яна и заметно превосходил его как в игре в шахматы, так и в состязании в ядовитых остротах. В данном случае Ян не попытался нанести контрудар, хотя, скорее всего, лишь потому, что его отвлёк аромат ужина.

Ужин в этот раз проходил весело. Госпожа Кассельн приготовила свои коронные омлет с цикорием и рыбку с овощами, но Юлиану то застолье запомнилось больше потому, что ему впервые налили вина. До этого вечера он всегда пил тот же яблочный сидр, что и Шарлотта.

Хотя, разумеется, это привело лишь к тому, что он покраснел и подвергся насмешкам со стороны взрослых.

Поев, Ян с Кассельном традиционно переместились в гостиную и начали игру в трёхмерные шахматы. Однако, после первых двух партий, в которых они обменялись победами, на лице у Кассельна появилось серьёзное выражение.

— Я бы хотел обсудить одно важное дело.

Ян кивнул, ничего не обещая, но предлагая продолжать, и взглянул через плечо Кассельна. На другой стороне гостиной Юлиан рисовал для девочек картинки на разложенных прямо на полу листах бумаги. «Этот юноша и сам как с картинки», — подумалось Яну. В боевом скафандре на поле битвы или расслабленно сидящим в окружении детей, Юлиан выглядел естественно, как персонаж на картине великого мастера. Вероятно, это было у него врождённым. Ян знал ещё одного человека — не лично, конечно же — обладающего тем же качеством: Райнхарда фон Лоэнграмма из Галактической Империи.

— Ян, — начал Кассельн, после короткого раздумья подобрав слова. — Являясь жизненно-важной частью нашей организации, ты уделяешь слишком мало внимания своей личной безопасности. И в данном случае это совсем не комплимент. Ты допускаешь серьёзную ошибку.