Лога - [70]
— Прощай, мой милый, я и так тебя уж не вижу.
Из вагона смотрели растерянные лица.
Наклонившись разговаривал Сошников с Фимкой.
Безусое загорелое лицо его осунулось, выражало досаду и заботу. Фимка, с красными от слез глазами, зажав фартуком рот, кивала ему головой. У Гурьяна на щеке играл желвак.
Скоробогатову захотелось подойти к Гурьяну, дать денег. Он протискался сквозь густую толпу и окликнул:
— Гурьян!
Сошников, увидев Скоробогатова, сердито молвил:
— Ну, чего тебе?
— Чего ты козыришься? Расстанемся в дружбе. Давай руку.
Скоробогатов протянул ему руку с зажатой под палец крупной кредиткой. Сошников изумился, заставил себя улыбнуться и протянул Скоробогатову руку.
— Спасибо, Макар Яковлич!
— А ты-то зачем? — спросил Макар.
— Нужен, видно. Все равно не стану, — ворочусь.
Прозвучал второй звонок. Он точно подхлестнул людей, — они быстро задвигались, заголосили до хрипоты, заплакали.
— Ну, брось, не реви!
— Ну, отпусти, ну, чего поделаешь?
— Мишенька, сынок мой, прощай! Расти большой — помогай маме!
В одном из вагонов дико завыла гармоника и грянула уральская «барабушка». Рыжий, вихрастый, с красным опухшим лицом парень, наклонив ухо к самой гармонике, свирепо дергал ее и пел:
К песне присоединился пронзительный посвист и дикое поухивание…
Поезд медленно тронулся. Женщины с ревом шли за вагонами. Из вагонов махали платками.
Кричали:
— Живите чередом!
— Дядя Вася, не реви!
— Дяде Мише кланяйся!
Парень с гармошкой выставил ногу, чтобы на ходу ударить жандарма.
— Берегись, синемундирная шпана! — дико крикнул парень.
Весь день Подгорное ревело и пело песни, отправляя эшелоны.
Яков сказал сыну:
— Вот, как я говорил, так и вышло. Война пройдет, народу убавит, и жить вольготней будет. А забирают всех поголовно. Ну, тебя не заберут — ты один сын у меня.
Макар хмурился. Война вышибла его из колеи: машиниста взяли, забои опустели. Прииск работал вяло. С Архиповым назревал конфликт. Здесь шла молчаливая война. Компания снова разобрала перевалку Смородинки и пустила воду по прорезу. Безыменка надувалась, грозила снова затопить разработки Скоробогатова. Макар ночами посылал Телышкова, — тот бросал несколько патронов динамита в перехват старого русла, и прорез снова мелел.
«Я разорю вас, — думал Скоробогатов, — У вас тонка кишка супротив меня».
К осени компания Архипова бросила работы и передала за солидную сумму свою делянку на Акимовских логах артели мелких старателей.
Вскоре Суханов приехал к Макару.
— К тебе приехал потолковать, Макар Яковлич, — ласково заговорил он.
— Знаю, насчет прореза…
— Да, насчет водички. Тебе она не нужна, а нам до-зарезу надобна. Вишь, лето-то нынче засушливое было. Ты тут у нас прямо в пузо въехал.
— Ну, не я, а вы въехали!
— И те и другие друг другу помеха выходит, — спокойно говорил Суханов.
— Отводите ниже!
— Куда? Гора тут!
— Тогда не сговоримся!
— Нам-то что? Мы хотели с тобой мирно обойтись, без ссоры на соседнем деле. Ну, а если ты никак не поддаешься, так мы будем по-своему. У нас теперича на эту историю бумага есть.
На другой день Скоробогатов поехал к Рогожину.
«За артель Мишку уконопатили, а сами этой артели рудник отдали», — думал он.
Но Рогожин, со свойственной ему изворотливостью, объяснил:
— Здесь не коллектив, а просто артель на паях. Это дело законное, разрешенное.
— А мне эти лога взять? Как по-вашему?..
— Можем!
— Как? — обрадованно спросил Скоробогатов.
— Я могу это дело сделать.
— Ну, как, как?..
— А это дело уже не ваше.
— Отблагодарю!..
— Дело придется вести с его превосходительством. Мне только за хлопоты.
— Валяй, слушай — а?..
Рогожин поморщился.
— Хорошо, будем валять. Заверните завтра.
И Рогожин «свалял». Больше половины старателей из сухановской артели мобилизовали, с Сухановым договор расторгли, а Рогожин положил в карман чек на пятьсот рублей.
У Скоробогатова выпала из мошны крупная сумма денег, но зато теперь на Акимовских логах он стал полным хозяином.
XXIX
Тяжелой поступью прошли два года. С запада приходили тревожные вести. Говорили о крепком стальном кулаке, который свирепо бил направо и налево.
Отравленный газами, приехал Гурьян Сошников. На улицах Подгорного была тишина и уныние.
Яков Скоробогатов бесцельно слонялся по базару и безнадежно качал головой, смотря, как замирает торговля. Он одряхлел, тело его подсохло. Тонкие рыжие штаны болтались на тощих ногах. Проходя мимо казенной винной лавки, он каждый раз тоскливо посматривал на торчащие у крыльца бруски, где когда-то красовалась вывеска. Несколько раз он уезжал на рудник, но и там так же скучал, как дома.
— Не та жизнь стала, как прежде, — говорил он, — люди какие-то новые, неприветливые нонче стали.
Встретил однажды Смолина, — обрадовался. Смолин тоже постарел, высох. В курчавой бороде пророс серебряный волос, только глаза остались прежние — жгуче-черные, с искорками усмешки.
Яков хотел поговорить о прежнем, но это у него как-то не вышло.
— Что за время пришло? — сказал он.
Смолин только усмехнулся и промычал. Яков не знал о чем дальше говорить, а Смолину, должно быть, не хотелось разговаривать с Яковом. Помолчав немного, он покосился на старика и хмуро сказал:
Под названием «В лесу» в 1937 году был издан сборник охотничьих рассказов Бондина в Свердловском областном издательстве.Еще в начале 20-х годов писатель опубликовал в областной печати несколько своих охотничьих рассказов («Заяц», «Форель», «Медвежья шалость»).В 1937 году он подготовил книгу для детей под заголовком «В лесу».Книга эта явилась итогом личных впечатлений автора, встреч с уральскими рыбаками и охотниками. Он сам был страстным охотником и рыболовом. Около станции Анатольевская находилась его постоянная охотничья резиденция — шалаш в сосновом бору.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть «Матвей Коренистов» — третья повесть из ранних произведений Алексея Бондина. Писатель работал над ней с 1928 по 1934 год. В 1935 году она вышла в Свердловском областном издательстве вместе с повестью «Уходящее» в сборнике с этим заголовком.Первоначальной редакцией «Матвея Коренистова», развернутой впоследствии в крупное произведение, был рассказ «Стрелочник», напечатанный в журнале «Товарищ Терентий» № 21, 1924 год.Следующий вариант повести назывался «Две сестры».Окончательный вариант появился уже в сборнике, обогащенный деталями, с более глубокой разработкой характеров действующих лиц.В основу повести легли наблюдения писателя над жизнью железнодорожных рабочих за время его пребывания на станции Азиатская.
Над романом «Ольга Ермолаева» писатель работал на протяжении почти всей своей литературной жизни. Первый вариант романа начат им был в первой половине 20-х годов. В основу его были положены воспоминания о судьбе двоюродной сестры писателя — Е. Е. Туртаевой.Первый вариант назывался «Лиза Ермолаева», второй — «Оленька Полозова», третий—«Жизнь Ольги Ермолаевой».Писатель стремился создать образ новой женщины, героини социалистических пятилеток, первой женщины-многостаночницы. Последнюю редакцию романа писатель закончил незадолго до смерти[1].Впервые «Ольга Ермолаева» была напечатана в Свердлгизе в 1940 году, затем в трехтомном собрании сочинений в 1948 году, потом в Молотове и Челябинске (1949—1950 гг.).
Впервые — журн. «Новый мир», 1928, № 11. При жизни писателя включался в изд.: Недра, 11, и Гослитиздат. 1934–1936, 3. Печатается по тексту: Гослитиздат. 1934–1936, 3.
Валентин Григорьевич Кузьмин родился в 1925 году. Детство и юность его прошли в Севастополе. Потом — война: пехотное училище, фронт, госпиталь. Приехав в 1946 году в Кабардино-Балкарию, он остается здесь. «Мой дом — не крепость» — книга об «отцах и детях» нашей эпохи, о жильцах одного дома, связанных общей работой, семейными узами, дружбой, о знакомых и вовсе незнакомых друг другу людях, о взаимоотношениях между ними, подчас нелегких и сложных, о том, что мешает лучше понять близких, соседей, друзей и врагов, самого себя, открыть сердца и двери, в которые так трудно иногда достучаться.
Василий Журавлев-Печорский пишет о Севере, о природе, о рыбаках, охотниках — людях, живущих, как принято говорить, в единстве с природой. В настоящую книгу вошли повести «Летят голубаны», «Пути-дороги, Черныш», «Здравствуй, Синегория», «Федькины угодья», «Птицы возвращаются домой». Эта книга о моральных ценностях, о северной земле, ее людях, богатствах природы. Она поможет читателям узнать Север и усвоить черты бережного, совестливого отношения к природе.
В книгу известного журналиста, комсомольского организатора, прошедшего путь редактора молодежной свердловской газеты «На смену!», заместителя главного редактора «Комсомольской правды», инструктора ЦК КПСС, главного редактора журнала «Молодая гвардия», включены документальная повесть и рассказы о духовной преемственности различных поколений нашего общества, — поколений бойцов, о высокой гражданственности нашей молодежи. Книга посвящена 60-летию ВЛКСМ.
Новая книга Александра Поповского «Испытание временем» открывается романом «Мечтатель», написанным на автобиографическом материале. Вторая и третья часть — «Испытание временем» и «На переломе» — воспоминания о полувековом жизненном и творческом пути писателя. Действие романа «Мечтатель» происходит в далекие, дореволюционные годы. В нем повествуется о жизни еврейского мальчика Шимшона. Отец едва способен прокормить семью. Шимшон проходит горькую школу жизни. Поначалу он заражен сословными и религиозными предрассудками, уверен, что богатство и бедность, радости и горе ниспосланы богом.