Лодка над Атлантидой - [87]

— И так будет до самой смерти? — весело спросила Неферт.

— Нет, там мы будем жить одновременно со всеми жителями Земли.

Аута слышал об этом от Хора, но ему как-то не удавалось спросить его об этом. Он посмотрел на Неферт. Таким образом, прошло десять лет, но время для них пронеслось стороной: оно лишь на лету вырвало перышко крыла и улетело вперед.

— А почему так происходит, Хор? Это случается всегда, когда летишь среди звезд? — спросил он.

— Не всегда. Только когда летишь так, как летим мы теперь: со скоростью света или близкой к ней.

— Время может сократить еще больше? — снова спросил Аута.

— Кажется, да, — сказал Хор. — Мы еще не пытались это исследовать.

— А если у вас вечная молодость, то почему вы не бессмертны? — спросила тогда Неферт.

— Ты думаешь, мы не желаем этого? — улыбнулся Кор.

Среди пяти чужеземцев была одна женщина, жена одного из них. По сравнению с жительницами Земли она была необычайно хрупкая и нежная, хотя большинство девушек Земли превосходили ее в красоте. В беседах она принимала участие редко: у нее было много всяких Дел, Она заботилась о здоровье путешественников, исследовала особенности строения тела земного жителя и жителя Красной планеты. Помимо всего этого, ей приходилось изучать и делать заключение обо всем, что было связано с жизнью чужеземцев в новых сложных условиях. Но теперь-то, отложив свою работу, она решила заговорить:

— Придет время, и мы будем лечить смерть так, как сейчас излечиваем от старости.

Неферт и Аута с недоумением взглянули на нее.

— Как так — излечивать от смерти? Вероятно, я ослышался?… — сказал Аута.

Чужеземка взволнованно посмотрела куда-то в пространство:

— Нисколько. Мы будем лечить смерть.

— Но ведь лечат только болезни! — вздохнула удивленно Неферт.

— И старость тоже была болезнь, которая более не свирепствует среди нас, смерть же — болезнь, которая со временем перестанет уничтожать…

— …наших потомков, вероятно! — добавил ее муж.

— Когда бы ни было — все равно хорошо, — ответила ему женщина.

— И все-таки я не понимаю, как смерть может быть болезнью, — сказала Неферт.

— Мы сумели ее оттянуть. Бывают обстоятельства, когда в иные времена человек умер бы, а мы его возвращаем к жизни. Есть обстоятельства, при которых мы бессильны вернуть ему жизнь, когда мы не знаем, как это сделать, или мы лишены средств, с помощью которых это возможно. Болезнь, называемая смертью, является самой тяжелой из всех болезней. Сколько умирало у нас из-за болезни сердца! Теперь мы этого не боимся: испорченное сердце мы заменяем другим.

Аута окинул ее недоверчивым взглядом, потом посмотрел на Хора. Тот все понял и продолжал:

— Можешь не сомневаться, Аута. У меня сейчас не то сердце, с которым я родился…

Оба земных жителя были поражены. Они понимали, что чужеземцы не шутят подобными вещами. И хотя они привыкли к разного рода чудесам, последнее их сильно озадачило.

— Когда же тебе заменили сердце? — спросил Аута, с трудом выговаривая слова от удивления.

— Лет этак пятьдесят тому назад, а, может, и больше.

— Когда умирает какой-нибудь человек, — сказала чужеземка, — и от всего организма хорошим оказывается только сердце, а самого человека оживить нельзя, мы извлекаем у него сердце, пока оно еще живое, и замораживаем его. При необходимости размораживаем, заставляем его ожить и вставляем в грудь больного, нуждающегося в хорошем сердце. Но это нас не удовлетворяет. Мы хотим добиться того, чтобы создавать столько живых сердец, сколько нам необходимо. Кровь, например, мы производим.

— Как так — делать сердца? — сказал Аута.

— Точно так же, как они создаются в естественном состоянии. Но нас пугает не создание сердец, почек, легких и прочего, а мозг и все, что идет от него… Это нельзя заменить, но можно охранять от всего, что приводит его к смерти.

С этого дня Аута стал менее разговорчивым и более задумчивым. Всего лишь раз он признался Хору, что ему хотелось бы иметь не бессмертие, а хотя бы долгую жизнь, для того чтобы он смог увидеть, к чему придут земные жители через несколько сотен или несколько тысяч лет.

— Твое желание можно было бы выполнить, — ответил ему Хор, — только сначала посмотрим, какие у вас дела на Земле, а потом подумаем.

Однажды Аута и Неферт заметили, что поведение чужеземцев как-то изменилось. Каждый приводил в порядок свои хрупкие инструменты, записи, ранее сделанные расчеты. Подходило время спуска.

Корабль вращался теперь вокруг Земли медленнее и ближе к ней. Огромный диск Земли в течение нескольких дней уже нельзя было охватить глазом.

— Аута, ты когда-нибудь был в горах, что находятся на восточном конце того длинного моря, которое начиналось от Атлантиды? — спросил Хор. — Ты мне как-то давно говорил о них.

— В конце Моря Среди Земель? Да. Я знаю там все страны: на верхнем берегу — страну хананеев, страны Шумер, Аккад и страну Хару, где находятся горы, о которых ты спрашиваешь…

— Какие горы в стране Хару?

— Хорошие — довольно высокие, с широким плато на самом верху. Но как мы туда попадем? Я полагаю, что поступать так, как это было при подъеме со Святой Вершины, не следует.

Хор рассмеялся:

— Теперь ты у нас проводник.