Литерный поезд генералиссимуса - [3]

Комиссар Серов невольно напрягся, распрямившись чуток. На плечи ложилась большая ответственность. Серову было известно, что товарищ Сталин редко выезжал на фронт, сам он мог припомнить лишь только два таких эпизода, не задокументированных кинохроникой, имелись фотографии, хотя в действительности их могло быть больше. Три таких снимка имелись в его собственном архиве. Причем сфотографировал товарища Сталина Власик, являвшийся и его личным фотографом.

Первая фотография была датирована июлем сорок первого года, когда Иосиф Виссарионович выдвинулся по Михайловскому шоссе, где переночевал в небольшой деревенской избе. На снимке был запечатлен бронированный «Паккард» Верховного. Рядом стоял товарищ Берия и отдавал какие-то распоряжения двум подошедшим офицерам. Снимок всецело передавал обстановку на фронте: лица офицеров напряжены, озабочены, в глазах усталость. На второй фотографии был отмечен эпизод выезда Сталина на левый берег реки Угры в район Юхнова. Иосиф Виссарионович стоял в сопровождении немногочисленной охраны и командующих. А вот на третьей фотографии он рассматривал карту районных военных действий. Было видно, что разговор случился где-то в тенистом дворике. В небольшом отдалении стояла полуторка, в кузове которой сидели три красноармейца и два офицера из охраны Сталина.

Иван Серов подавленно молчал, не смея поделиться обременительными сомнениями: «Нужно ли ехать Верховному главнокомандующему в штабы фронтов по дорогам, разбитым разрывами снарядов, развороченным гусеницами танков, где в прифронтовых советских тылах продолжают оставаться недобитые элементы и шастают диверсанты. К чему подвергать себя смертельной опасности?»

Но Серову было известно, что Сталин тщательно продумывал каждое свое решение, значит, в рискованной поездке существовал некий глубинный смысл, о котором он даже не подозревал.

— Теперь мне все ясно, товарищ Сталин. А знает ли о предстоящей поездке товарищ Берия?

— У товарища Берия сейчас очень много работы, я бы не хотел его отвлекать. Думаю, что с этим заданием вы справитесь без его содействия… А о своем решении я ему скажу… за день до отъезда. И еще вот что, состав должен быть старый, неприметный. Такой, на котором я разъезжал в Гражданскую близ Царицына. К роскоши я не привык, — улыбнулся Сталин. — Как-нибудь доберусь и на старом. Главное, чтобы ехал. Даю вам два дня на подготовку.

— Разрешите исполнять, товарищ Сталин?

— Идите, — сказал Сталин, подняв со стола курительную трубку.

Глава 2 31 июля. Руки в гору!

Планер, преодолев на большой высоте линию фронта, пошел на снижение. Через иллюминатор Михаил Свиридов видел, как в стороне, в нескольких километрах от предполагаемого места высадки, вспыхнул костер, ярко осветив вспаханное поле, и тотчас погас. Дважды куда-то в темноту шарахнули зенитки, блеснув огнем, а затем на землю вновь навалился тяжелый мрак.

— Пора, — сказал механик, посмотрев на парашютистов, и распахнул дверцу планера. В просторный салон тотчас ворвался поток холодного воздуха. — На выход!

Свиридов поднялся со скамьи и подошел к самому краю. Земли не видать, одна лишь беспросветная темень, которая не имела ни начала ни конца. Оттолкнувшись, он упал в свободное падение, почувствовав, как сильный ветер треплет его кожу, раздирает лицо. Дернув за кольцо, услышал, как с сильным хлопком раскрылся парашют, невольно ощутив рывок. Некоторое время Михаил Свиридов просто наслаждался полетом, потом поле, казавшееся всего-то небольшим пятнышком, стало стремительно приближаться. На краю пашни стоял какой-то длинный барак, невольно приковавший внимание. Михаил Свиридов совершал уже двадцать седьмой прыжок, но всякий раз опасался смотреть вниз, полагая, что расшибется. Согнув ноги, он ощутил несильный удар и завалился в высокую колючую траву. Увидел, как в черноте неба раскрылись еще четыре парашюта и, подхваченные ветром, были тотчас отнесены в лес. Придется достаточно порыскать, чтобы собрать всю группу. Отцепив стропы, Свиридов собрал парашют и припрятал его под кусты, старательно забросав травой.

Осмотрелся, как будто бы никого. В десяти километрах раскинулось село Покровское, где размещался штаб Тридцатой армии. Осталось только разыскать остальных и вместе двигаться дальше. Если не произойдет ничего непредвиденного, то к вечеру подойдут на место и будут готовы к выполнению поставленной задачи.

Стараясь не ступать на взрыхленную землю, Свиридов вышел на проселочную дорогу и заторопился в направлении предполагаемого приземления группы. Некоторое время он шел вдоль оврага, поросшего густым орешником, а потом завернул в лес. По его предположению, парашютисты должны были двинуться ему навстречу, однако его всюду окружала тишина. На душе сделалось тревожно. Уже минут сорок он бродил, продираясь через густые заросли, но все безрезультатно. Похоже, что группу разбросало в разные стороны на приличное расстояние, чего нередко случается при десантировании, и собраться вместе будет сложно.

Вышел на поляну, выглядевшую посредине густого леса всего лишь светлой проплешиной, и тотчас боковым зрением уловил с правой стороны от себя какое-то неясное движение. Точнее, это была тень, выпрыгнувшая из леса. Рука, приученная к рефлексам, тотчас легла на кобуру, но в следующую секунду Михаил Свиридов услышал негромкий голос: