Литерный А. Спектакль в императорском поезде - [19]
>Портрет-радио Керенского. Я объехал фронт не только чтобы устраивать митинги, но и потому, что большинство командного состава не могло обходиться без посторонней помощи. Вы попрекаете меня декларацией прав солдата. Говорил и повторяю: если бы я был в своё время военным министром, то декларации не было бы. Но к моему вступлению в министерство декларация была уже выработана, и я принуждён был её подписать. Ставя выше всего интересы Родины и революции, я не мог поступить иначе. В настоящее время Россия спасается не только репрессией, но другим — и я верю в разум, совесть и патриотизм русского народа! В энтузиазм! И всё это нельзя приносить в жертву ради железной дисциплины.
>Савинков. Введение смертной казни признаю необходимым на театре военных действий, но не только против солдат, но и против начальников!
>Деникин. Не только на театре военных действий, но и в тылу! И для гражданских, которые разлагают армию!
>Брусилов. Дисциплина в армии должна быть восстановлена. Власть начальникам должна быть дана.
>Адъютант справа. Совещание закончилось…
>Адъютант слева…в двадцать три часа.
>Портрет Керенского гаснет и пропадает. Деникин уходит в темноту. Адъютанты утаскивают манекены остальных генералов. В вагоне остаются Савинков (в тени, на диване) и Брусилов.
>Брусилов (выходит вперёд и обращается к нам). Вышло не совещание, а прямо руготня… Керенский мне говорил за обедом, что просит меня приехать в Москву, где будет общегосударственное совещание. Но я ему ничего на это не ответил, чувствуя, что это с его стороны обман и что моя песенка спета. Я не хотел уходить в отставку, считая, что было бы нечестно с моей стороны бросить фронт, когда гибнет Россия… Так я напишу в своих мемуарах через шесть лет. Год назад был государь, была империя и было наступление, принесшее мне славу. А что сейчас? Провал и катастрофа со всех сторон. Не хочу, не могу уходить с позором! Уходить в никуда! Туда, где меня ранит нелепым осколком русского снаряда, который влетит в окно московского дома! Туда, где я буду медленно и скучно умирать, как пёс на поводке у новых хозяев, в несуществующей должности «для поручений при Реввоенсовете Республики»… С первого дня войны и до дня моего увольнения, в течение ровно трёх лет, я ни разу никуда не отлучался ни на один день, исполняя бессменно свои тяжёлые обязанности… Это тоже фраза из мемуаров.
Аппарат Юза начинает стучать. Брусилов берёт ленту и читает.
>Брусилов. «Семнадцатого июля. Временное правительство постановило назначить вас в своё распоряжение. Верховным главнокомандующим назначен генерал Корнилов. Вам надлежит, не ожидая прибытия его, сдать временное командование начальнику штаба Верховного главнокомандующего и прибыть в Петроград. Министр-председатель, военный и морской министр Керенский».
Выстрел корабельной пушки. Тьма. Играет смесь Марсельезы и «Яблочка». Снова свет.
Внутренность вагона превращается в кабинет фешенебельного ресторана. Диван, кресла, столик, сервированный на три персоны. На диване — Савинков; он просматривает какие-то бумаги, делая в них пометы. Потом бросает бумаги, встаёт и начинает расхаживать. Он имеет вид математика, погружённого в сложные расчёты.
>Савинков. Раз, два… Четыре… Этот не пойдёт. Восемь… А если Семёновский полк?.. Тринадцать. Третий кавкорпус… Крымов? Крымов… Захочет сам царствовать и всем владеть… Но необходим… Использовать — использовать и выбросить. Та-ра-рам, ти-ри-рам. (Обращается к нам.) Корнилов — Верховный; хорошо. Керенский — народный вождь… Сдюжит? Нет, пожалуй, скиснет. Ну, на некоторое время хватит. Эти двое — как волк и медведь в одной упряжке. А я — над ними, я должен их соединять и ими управлять. Триумвират. Триумвират спас Рим. Керенский — Красе, Корнилов — Помпей, а я — Цезарь. (Делает вид, что на нём тога и принимает позу Цезаря.) А ведь я чем-то похож на Гая Юлия. А? В моём профиле ведь есть что-то цезаревское, правда ж даже эта лысина… Чтобы скрыть её, я надвигаю на лоб фуражку, а Цезарь носил лавры. В сорок лет он стал консулом, мне тоже тридцать девятый год.
>Адъютант, превратившийся в официанта (в дверях). Разрешите побеспокоить? К вам дама.
>Савинков. Да, да, я жду её. Пусть войдёт.
>Адъютант-официант. Баронесса Эмма Дикгоф-Деренталь!
Входит молодая эффектная особа лет двадцати. Она в тёмно-сером шифоновом платье, обшитом стеклярусом, и в широкополой парижской шляпке. Савинков меняется: его движения становятся упругими, задумчивое выражение исчезает, лицо приобретает твёрдые очертания.
>Савинков (подходит к даме, берёт её за руку). О, Любовь, как я рад, что вы удостоили меня этого счастья… (Целует руку.) Прошу вас, хоть это место и недостойно вас, но здесь довольно уютно.
>Эмма-Любовь. Благодарю…
>Савинков. Нет, это я благодарю вас. Прошу, вот кресло, быть может, оно окажется способными приютить вашу прелестную фигурку.
>Эмма-Любовь. Ах, Борис Викторович, что вы, не стоит так беспокоиться.
>Савинков. Не только стоит, но в этом весь смысл моей жизни — беспокоиться о вас. Поверьте старому бомбисту, на чьих руках кровь господина министра Плеве и великого князя Сергия, а на совести — много невинных жертв. Ах, Егорушка Созонов, весь израненный — как сейчас его вижу… Ах, бедный повешенный Янек Каляев…
Книга Анджея Иконникова-Галицкого посвящена событиям русской истории, делавшим неизбежной революцию и непосредственно ей предшествовавшим. Уходя от простых решений, автор демонстрирует несостоятельность многих исторических мифов, связанных с террористами-народовольцами, заговорами в высших правительственных кругах, событиями русско-японской войны, убийством Распутина, институтом провокатора… Обширный документальный материал высвечивает историю не как борьбу абстрактных идей или сумму событий, а как мир, где действуют люди, с их слабостями, страстями, корыстными интересами, самолюбием и планами, приводящими по воплощении к непредвиденным результатам.
Книга писателя, историка и публициста А. А. Иконникова-Галицкого посвящена остросюжетной и вполне актуальной теме: революция и криминал. Автор рассказывает о криминальной стороне событий 1917 года в Петрограде; о разгуле преступности, охватившем город и страну после Февральской, и в особенности после Октябрьской революции; о связи между революционной идеологией, грабежами и убийствами; о том, какие политические силы и лидеры вдохновляли и вели за собой мир криминала, а также о том, как борьба с преступностью повлекла за собой установление красного террора.
Книга А. Иконникова-Галицкого – о генералах, офицерах и солдатах, участниках Первой мировой войны, которым в будущем предстоит стать знаменитыми героями войны Гражданской, вождями и военачальниками красных и белых армий. В их образах, многие из которых стали хрестоматийными или одиозными, автор раскрывает новые, неожиданные и парадоксальные черты, знакомит читателя с неизвестными страницами их воинских биографий, вплетенных в события Первой мировой войны.
Книга «Сожжённые революцией» рассказывает о парадоксальной разрушительно-созидательной сущности русской революции, отразившейся в судьбах исторических персонажей. Она составлена из сравнительных жизнеописаний героев революционной эпохи – общественных деятелей, политиков, революционеров, террористов, деятелей культуры, религиозных деятелей – для которых революция стала исходной точкой и (или) трагическим венцом биографии. Революция соединила их судьбы в неразрывном единстве, в контрастах творчества и убийства, разрушения и созидания.
Открывая эту книгу, понимаешь, что Россия тебе известна в куда меньшей степени, нежели турецкие пляжи или египетские пески, – Россия неезженых дорог, маленьких городов, гор и степей, рек и океанов. Начиная с Северо-Запада страны, автор ведет читателя дальше – через Поволжье, Алтай, Сибирь и Дальний Восток к самому Сахалину.Этот путевой дневник уникальным образом сочетает в себе строгость научного исторического подхода, тонкость наблюдений опытного путешественника и блестящий стиль талантливого мастера.
В книге историка, поэта и публициста Анджея Иконникова-Галицкого разнообразные жанры и темы — от эссе и драматических сцен до биографических очерков — сплетаются в единое полуреальное-полуфантастическое путешествие сквозь историческое и современное пространство Петербурга. Действующие лица — поэты, террористы-революционеры и святые, знаменитые и малоизвестные: Леонид Каннегисер, Вера Засулич, Даниил Хармс, Михаил Кузмин, Василий Розанов, митрополит Антоний Сурожский, профессор Позднеев (прототип Воланда), Виктор Соснора — люди, чьи судьбы вплетены в контрастный узор русской истории и культуры XX века.
Автор книги, Лоррейн Кальтенбах, раскопавшая семейные архивы и три года путешествовавшая по Франции, Германии и Италии, воскрешает роковую любовь королевы Обеих Сицилий Марии Софии Баварской. Это интереснейшее повествование, которое из истории отдельной семьи, полной тайн и загадок прошлого, постепенно превращается в серьезное исследование по истории Европы второй половины XIX века. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
В четвертый том собрания сочинений Р. Сабатини вошли романы «Меч ислама» и «Псы Господни». Действие первого из них приходится на время так называемых Итальянских войн, когда Франция и Испания оспаривали господство над Италией и одновременно были вынуждены бороться с корсарскими набегами в Средиземноморье. Приключения героев на суше и на море поистине захватывающи. События романа «Псы Господни» происходят в англо-испанскую войну. Симпатии Сабатини, безусловно, на стороне молодой и более свободной Англии в ее борьбе с притязаниями короля Филиппа на английскую корону и на стороне героев-англичан, отстаивающих достоинство личности даже в застенках испанской инквизиции.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Библиотека проекта «История Российского государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков. Иван Дмитриевич Якушкин (1793–1857) — один из участников попытки государственного переворота в Санкт-Петербурге в 1825 году. Он отказался присягать Николаю I, был арестован и осужден на 25 лет каторжных работ и поселение. В заключении проявил невероятную стойкость и до конца сохранил верность своим идеалам.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.