Литературная Газета, 6602 (№ 24/2017) - [6]

В газетах замелькали портреты Молотова и Мацуоки. Сталин стоял за спинами подписантов. Мацуока заехал в Москву по пути из Берлина. Риббентроп рекомендовал ему «не заходить слишком далеко в сближении с Россией». Японец заверил, что, если Германия начнёт войну с Советским Союзом, никакие пакты не станут для Страны восходящего солнца препятствием для того, чтобы напасть на Сахалин и Владивосток… Когда началась война, Мацуока убеждал императора махнуть рукой на пакт и поддержать Германию. Но Япония, как известно, воздержалась от такого шага. С одной стороны, японцы помнили о сражениях на Халхин-Голе, с другой – боялись впасть в зависимость от Германии, с третьей – для них важнее была война в Китае.

Советско-германские отношения ухудшались всю весну 1941 года. Через несколько часов после подписания советско-югославского договора о дружбе началось гитлеровское вторжение в Югославию. 18 апреля югославская армия капитулировала. Германские, итальянские и венгерские вой­ска хозяйничали в Сербии… Балканская кампания вермахта привела к переносу на шесть недель срока нападения на Советский Союз, которое было назначено на 15 мая.

Для всего мира центральным событием мая 1941 года стал загадочный перелёт в Шотландию ближайшего друга и соратника Гитлера – Рудольфа Гесса. Второй человек в рейхе отдыхал после перелёта в замке герцога Гамильтона. В тот же день состоялась самая мощная бомбардировка Лондона силами люфтваффе. «В результате налёта возникло две тысячи пожаров, и, так как лопнули почти 150 водопроводов, а на Темзе наступило время отлива, погасить пожары не представлялось возможным… Бомбы попали в пять доков и поразили 71 крупный объект в нашей столице. Все большие вокзалы на длительное время вышли из строя. Убито или ранено свыше 3000 человек», – говорил Уинстон Черчилль, уже ставший премьер-министром. Но многие трактовали путешествие Гесса так: рейх прощупывает почву для перемирия с Лондоном, чтобы навалиться на СССР.

Если завтра в поход…

Традиционно, в цветении кумача прошёл первомайский парад на Красной площади. Традиционно – в присутствии и при участии вождей. Как сказано в неисполняемом куплете знаменитой песни: «Чтобы ярче заблистали наши лозунги побед, / Чтобы руку поднял Сталин, посылая нам привет…» На иностранных гостей (а среди них затерялся и ас германской разведки Вальтер Шелленберг!) в тот день Красная Армия не произвела ошеломительного впечатления. Франц Гальдер записал в дневнике: «Русский офицерский корпус исключительно плох. Он производит худшее впечатление, чем в 1933 году. России потребуется 20 лет, пока она достигнет прежней высоты». Журнал «Огонёк» публиковал с продолжениями повесть Льва Овалова «Голубой ангел» – там знаменитый майор Пронин давал джазу резидентам иностранных разведок.

Что происходило в первые три недели того июня? В Москве стояла прохладная погода. 14 июня советские газеты опубликовали заявление ТАСС, получившее широкий резонанс: «По данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы». Немцы «ответных любезностей» не продемонстрировали. Геббельс рассуждал в дневнике: «Что касается России, то нам удалось организовать грандиозный поток ложных сообщений. Газетные «утки» не дают загранице возможности разобраться, где правда, а где ложь. Это та атмосфера, которая нам нужна».

На «Динамо» 19 июня прошёл последний московский довоенный футбольный матч: хозяева поля принимали сталинградский «Трактор». Сыграли вничью – 1:1. За «Динамо» играли знаменитые в будущем тренеры – Михаил Якушин и Константин Бесков. Динамовцы лидировали в чемпионате, который так и не завершился. Его прервали 24 июня и не возобновили. Следующий чемпионат СССР по футболу начнётся 13 мая 1945 года без учёта тех игр. Англичане тоже прерывали чемпионаты на время войны. А чемпионом Германии по футболу в 1941-м в первый и в последний раз в истории стал… венский «Рапид». Австрийские и немецкие команды тогда состязались в едином первенстве, и это тоже знак Второй мировой.

Со сталинских времён принято осуждать предвоенную советскую «оборонную пропаганду». Речь шла об атакующей обороне. Оптимистический лозунг «Воевать малой кровью и на чужой территории», фильм и песня «Если завтра война», военно-фантастическая лента по сценарию Шпанова «Глубокий рейд» – в первые недели войны все эти памятники агитационной мысли стали восприниматься как опрометчивое шапкозакидательство. Поколение, воспитанное на революционной героике, на «Чапаеве» и «Мы из Кронштадта», действительно недооценивало врага. Они не сомневались: «Нам нет преград!» Поражения и отступления первого года войны стали для них трагедией, которую трудно было осмыслить и преодолеть. Но именно это поколение завоевало Победу – самой высокой ценой. Они были героями. Может быть, и залихватская песня не только «сбивала прицел», но и помогала поверить в себя: «В целом мире нигде / Нету силы такой, чтобы нашу страну сокрушила…» И ведь не солгала песня.