Руки сжимают связку гранат, палец ложится на чеку…
Маяковский! Руку! Говорю без лести!
Вот на дружбу тебе адыгейца рука!
И сейчас со стихом твоим вместе в бой выходит моя строка!
Взрыв… И крылатый абрек-беркут взлетает в небесную синеву. 20-летний поэт Хусен Андрухаев погиб в 1941 году, подорвав взвод гитлеровцев и себя связкой гранат. Посмертно мужественному сыну Дагестана присвоено звание Героя Советского Союза.
В Литинституте чтят память поэтов-фронтовиков.
В аудитории имени Е. Долматовского
(фото: Фёдор Евгеньев)
Объём статьи не позволяет рассказать и о многих других героически погибших поэтах, но после ярких стихов о Родине, вошедших в фильм, ещё раз хочется осмыслить уникальную гражданскую позицию человека и художника, подранка с детских лет, который так талантливо, убедительно отстаивает и в этом фильме честь своей страны. Ведь неслучайно он вспоминает Павла Ершова, студента Литинститута, ушедшего добровольцем защищать Москву…
Гуляла вьюга-именинница по всем задворкам и дворам,
С утра полночная гостиница сдавалась тусклым вечерам,
Стояла очередь у нужника, хрипели краны без воды,
Крысиный хвост из-за отдушника свисал с сознаньем правоты
И всё ж я ни на что не сетую, благословляю в сотый раз,
Окно, закрытое газетою, кровати ржавый тарантас…
А на кровати платье синее всю ледяную ночь цвело,
Той васильковою Россиею, в которой нам всегда светло.
Нет, не крысиный хвост, свисающий из-за отдушника, и не хрипящие краны, и не сотни других нелепостей, из-за которых так ловко была разрушена могучая страна, попадают в объектив сотен картин режиссёра Микеладзе.
С командой единомышленников, со своим бессменным сценаристом и другом Юрием Краузе он пробивается сквозь толщу Времени, от Первой мировой к Второй мировой, и дальше, создав историческое кинопособие для молодёжи… 12-серийный цикл «Забытая война», цикл картин о Великой Отечественной: «Оборона Севастополя», «Тайфун под Москвой», «Забытые герои Бреста» (совместно с С. Мамиловым), «Умереть в Сталинграде», «Эшелоны идут на Восток» (совместно с А. Дутовым), «Забытый город-герой» (о Воронеже), «Испания. Война накануне войны» – 2 серии (совместно с Н. Шишовой), а перед этим – за 53 года работы в кино сотни и сотни документальных лент… Рейтинги при показе фильмов на ТВ из циклов «Детективные истории», «Шпионы и предатели», «Приговорённые пожизненно» зашкаливают. Сейчас, подойдя к 80-летнему рубежу и работая над созданием сериала о погибших поэтах, В. Микеладзе посвящает его своему учителю Роману Лазаревичу Кармену.
Борис Сааков
И откуда взялось столько силы?
И откуда взялось столько силы?
Общество / Общество / Пережитое
Теги: история , воспоминания
Те страшные будни не забыть никогда
Летом 1941 года мы (мой муж, четырёхлетний сын Светик и я) жили на даче под Москвой. Утром 22 июня я поехала в столицу за продуктами. Когда пришла на московскую квартиру, мама рассказала, что только что по радио объявили о начале войны с немцами. Едва дослушав мать, я взяла сумку, пошла в продовольственный магазин и почти автоматически стала скупать всё подряд: сахар, крупы, муку, макароны, консервы. Вернувшись и выложив покупки на стол, вдруг забеспокоилась, что купила мало, и снова пошла в магазин. Прилавки и витрины были пусты… Всё приказали убрать в подсобку до особого распоряжения. Больше до начала 1948 года продуктов в свободной продаже не было.
Вместе с тем первые дни войны мы ощущали как-то опосредованно. События стали развиваться стремительно осенью. Вечером 16 октября приехал с работы муж и сказал, что вопрос с эвакуацией ЛИИ, где он работал, решён, их отправляют в Новосибирск. Начались сборы в дорогу. Но неожиданно заболел Светик, и никакие уговоры не могли поколебать моё решение остаться в Москве и не везти больного ребёнка неизвестно куда.
Муж уехал, через неделю проводили брата на танковый завод в Челябинск, и мы остались одни: мама, Светик, собака Туки и я. Жизнь потекла тихая и грустная, наполненная тревожным ожиданием надвигающейся катастрофы. На детскую карточку давали хлеб, крупу, сахар, 400 граммов сливочного масла на месяц; на мою, иждивенческую – хлеб, соль и спички. Но голода в полном смысле этого слова, как в блокадном Ленинграде, в Москве не было.
В Москве осталось очень мало жителей, в основном русские. Троллейбусы и трамваи ходили редко, только метро работало как часы. Жёстко соблюдался комендантский час, редкий вечер не приходил участковый с требованием улучшить светомаскировку окон. Настроения в городе были самые разнообразные. Помню как-то столкнулась в подъезде со стариком Клейманом, соседом по дому.
– Вы, Любовь Ивановна, совершенно правильно поступили, оставшись в Москве. Вот придут немцы, и появятся продукты, начнётся мирная жизнь.
Бедный старик Клейман! Он не мог себе даже представить, какой ужас ждал бы нас всех и его, в частности, с приходом немцев. Ещё никто не знал об Освенциме и Майданеке, Бабьем Яре…
Наступила зима. К утру температура в доме опускалась до нуля, а вода в чайнике покрывалась ледяной коркой. Как всегда в критические моменты, заболел Светик. Но Бог нас не оставил. В тот же день вечером позвонила приехавшая с фронта моя любимая подруга Ольга. Выслушав меня, предложила: