Литературная Газета, 6593 (№ 14/2017) - [37]

Утром тропинку старик проторит

Метров на сто – от крыльца до сортира –

В окна уткнутся все внуки на вид

Нежно-безбрежного снежного мира.

2014

* * *

Любовь никогда не бывает счастливой.

Душа умирает от колотых ран.

У моря погоды я жду молчаливо,

пытаясь тебя разглядеть сквозь туман.

И штиль по прогнозу, и кажется, будто

вдали силуэт проявляется твой.

Но море волнуется (в городе утро),

и дымка всё гуще над синей водой.

2016

: Empty data received from address

Empty data received from address [ url ].

Над водой

Над водойВыпуск 3

Спецпроекты ЛГ / Литературный резерв / Рассказ

Теги: Юлия Иванова , рассказ

Юлия Иванова

Путь в школу был длинный. Я волочила сменку по вытоптанному асфальту, поднимала сапогами пыль на тропинке сквера, заглядывала в молочно-пыльные окна старых домов, и, наконец, бросала камни в речку на набережной. Эта весна была промозглой. Но я могла бесконечно смотреть, как зависает плоский камешек над чёрной блестящей гладью, даже не почувствовав холода. Сегодня у меня почти получилось. Камень проскользнул в холодную воду и сделал один «блинчик», с ярким бульканьем уйдя на дно. Это занятие увлекало меня намного сильнее, чем внутриклассные интриги и стрельба глазами мальчишкам-доходягам.

Шурша синтепоновыми штанами по коридору школы, я спешила на биологию. Из кабинета доносилось восторженное жужжание голосов. Осторожно приоткрыв дверь, я убедилась, что учительницы ещё нет, и нырнула внутрь. Толпа из моих одноклассников окружила первую парту. Я вытянулась в струну, встав на цыпочки, но увидела только светлую макушку, мотающуюся из стороны в сторону. Дверь громко хлопнула, впустив в класс ветер и биологичку. Нас сдуло на свои места. Кроме него. Светлая голова за первой партой продолжала крутиться, исследуя помещение и людей. А я незаметно исследовала его. Высокое горло кремового свитера дотрагивалось до коротких волос и щекотало подбородок. Лицо было смуглым и открытым. За два месяца до конца учебного года к нам пришёл новенький.

Максим перекроил наш устаканившийся порядок. Он был выше и мускулистее на год всех мальчишек класса, поэтому объединил их вокруг себя. На переменах они с серьёзными раскрасневшимися лицами висли на турниках или гоняли мяч. Девчонки прыгали рядом на старых автомобильных шинах, орали писклявыми голосами футбольные речёвки. Между девочками шло особое соревнование за симпатию Максима. Мой набор фраз, адресованных ему, ограничился тремя: «Привет», «Пока» и «Булочки кончились» однажды в очереди в столовой. Но в звании самой непопулярной девочки в классе есть преимущество – я могла наблюдать.

Камешки отказывались парить над водой. Они сразу заныривали под воду, как только отрывались от моей тёплой руки. Ничего не получалось. В отчаянье я села на парапет набережной и думала о долгожданном солнце, шумном море и колкой гальке. Раскатистая перекличка чаек грубо вытянула меня из мечтаний. Я машинально повернула голову в сторону звуков. В двадцати метрах от меня, цепляясь за бетон одними носками ботинок, Максим кормил чаек. Он воодушёвленно подпрыгивал, размашисто кидал кусочек хлеба и довольно лыбился, когда тот достигал цели. Но хлеб быстро закончился, и чайки разлетелись. Максим тоже приземлился на парапет и уставился в чёрную бездну. Как много одиночества может быть во взгляде человека, возле которого постоянно роится народ… Я будто смотрела на себя со стороны. Наши взгляды встретились.

Последний учебный день был первым солнечным. Сбежав с географии всем классом, мы бросили сумки на рябую набережную. Мальчишки разделись по пояс. Они рискованно нагибались к реке, набирали воду и обливали одноклассниц. Мы с визгом рассыпались по мостовой. Машке не повезло. Щуплый Вовка завалил её на плечо и понёс к воде. Машка пищала, пока её болтающиеся ноги свисали над рекой. Другие мальчишки подхватили Вовкину инициативу и стали вылавливать девчонок одну за другой. Скоро над набережной раздался хор кричащих восьмиклассниц.

Мягкие руки обхватили меня за талию, бесшумно понесли по неровному бетону. «Тяжело», – раздался мой полушёпот. «Нисколько», – твёрдо ответил Максим. Поначалу я крепко вцепилась в его шею, боясь выскользнуть, но вскоре успокоилась и доверилась. Он обнимал невесомо, как отец. Мы остановились. Я зависла над глянцем воды. Мне не хотелось кричать и визжать. Я чувствовала себя как бесконечно парящий камень и знала, что никогда не упаду. Так зачем смотреть вниз? Я положила голову себе на руку, уткнувшись холодным носом в нежную шею Максима. Он глубоко выдохнул и, я уверена, закрыл глаза.

Максим остался у реки, я повернула к девчонкам. Он присел на парапет и долго смотрел на меня, я – на него. Осенью его перевели в другую школу.

Забытый „Тарас Бульба“

Забытый „Тарас Бульба“Выпуск 3

Спецпроекты ЛГ / Литературный резерв / Слово и дело

Дмитрий Колисниченко

А.М. Герасимов. Приезд Остапа и Андрия

Теги: Николай Гоголь

Почему повесть Гоголя замалчивают для украинского читателя

Отношение к Николаю Васильевичу Гоголю на Украине во многом похоже на то, как относятся сегодня к другому классику – Михаилу Афанасьевичу Булгакову. Как и нашего великого киевлянина, сорочинца, прославившего родное село и Полтавский край на весь мир, сегодня стараются не выводить на первый план.