Литературная Газета, 6565 (№ 35/2016) - [7]
Когда размышляешь об обстоятельствах теракта 11 сентября, возникают исторические ассоциации с практикой организации американской правящей элитой и её спецслужбами провокаций и тайных операций для оправдания войн против того или иного государства или свержения неугодных правительств. Можно вспомнить инсценированное потопление американского фрегата «Мэйн» в 1898 году, чтобы создать предлог для войны США против Испании, или такую же инсценировку потопления «Лузитании» в 1915 году, чтобы оправдать вступление США в Первую мировую войну. В том же ряду трагедия Пёрл Харбора в 1941 году, тайна которой десятилетиями держалась за семью печатями. А загадка убийства Джона Кеннеди? Она не разгадана. Организаторы убийства неизвестны, несколько десятков свидетелей один за другим отправлены на тот свет.
Примеров множество. И после 11 сентября тайные провокации и изощрённый обман со стороны руководства и спецслужб США не прекращались. Чтобы начать войну против Ирака, Буш ввёл в заблуждение сограждан, ООН и остальной мир, объявив, что Саддам Хусейн причастен к теракту 11 сентября, обладает оружием массового поражения, опасен и должен быть устранён силой. И всё это также было ложью.
От редакции.Эта статья была подготовлена к печати за несколько дней до кончины Вячеслава Ивановича Дашичева 1 июня 2016 года. Она стала последней в его жизни (1925–2016). Автор не дожил до дня, когда в июле был опубликован отчёт Конгресса США о террористических атаках 11 сентября 2001 года, подготовленный ещё в 2002 году. И в этом отчёте, кстати, не содержится ни окончательных выводов, ни всей правды о трагедии.
Гарь
Гарь
Политика / Новейшая история
Славин Алексей
Теги: 11 сентября , 2001 , теракт , воспоминания
Если бы не счастливый случай, корреспондент «ЛГ» мог оказаться 11 сентября 2001 года в одной из башен-близнецов
Песня называлась «Дым над водой». Её когда-то исполнял ансамбль Deep Purple. В юности на посиделках мы завывали: «Смоук он уотер», впадая в лёгкий транс. Никто тогда не мог представить, что песенные символы трагически наложатся на реальные события.
Это совсем обыденная история. Несколько её эпизодов мне показались жуткими именно благодаря этой обыденности.
И это почти документальная запись.
Из Квинса в Бруклин можно проехать по скоростной дороге – хайвею. Мы ехали на юг, чтобы потом свернуть на знаменитый Бруклинский мост. А оттуда уже до «близнецов» рукой подать. Гринвич-Виллидж, Челси – и ты в Нижнем Манхэттене. У порта, у паромов, у воды. В десять утра нас ожидал гид, который должен был показать нам Нью-Йорк. И начать мы должны были, конечно, с южной башни, то есть подняться на неё и оттуда окинуть взглядом великий и безумный город.
Радио чуть-чуть мурлыкало, мелькали островки зданий и поражали пустые пространства. Справа за горизонтом в лёгкой дымке виднелись очертания Манхэттена, и в этой дали они казались на редкость скучными, как и всё, что мелькало по дороге.
Казалось, вся Америка такая.
Я приехал в Нью-Йорк 9 сентября. И до утра 11-го приходил в себя, выпивал с друзьями и строил планы на ближайшие две недели.
– Хорошо бы там быть в 9.20, ну в 9.30, – сказал приятель за рулём. – Пока запаркуешься, пока дойдёшь…
Было примерно 8.50. Дорога пошла на подъём, а мой попутчик, хихикая, сказал:
– Они борются за экологию. Смотри, в центре Манхэттена трубы дымят. Это же надо…
Дым был на редкость чёрным, но не клубился, а как бы лишь струился в небо.
И экология, и дым мне были до лампочки. До поворота на Манхэттен оставалось километра два.
Зазвонил телефон.
– Это Люба, – сказал приятель за рулём, – возьмём её? Успеем ещё.
Мне было всё равно.
За Любой надо было ехать на Брайтон. Мы проскочили поворот, приятель вдруг напрягся и сделал радио погромче. Там что-то очень взволнованно говорили. Я не слушал и смотрел на тусклые пейзажи. Их экология…
– Однако, – сказал приятель. – Спортивный самолёт врезался в башню.
И через минуту:
– Нет, не спортивный…
Дальше я уже слушал сам.
– Второй врезался! – заорал приятель.
В небо справа поднимался чёрный колпак, который медленно менял форму, и верхнюю его часть сносило в нашу сторону.
– Кажется мне, – сказал обречённо приятель, – что экскурсия не состоится.
Ненавижу, когда рушатся планы. Страшно злюсь.
– Это почему же? – сказал я.
– Мне так кажется. Букву «ж» он произнёс как «з».
Местный диалект.
По радио продолжалась беспорядочная болтовня.
На Брайтон-бич мы зашли в дом барачного типа, где располагалось турбюро, и попросили хозяина связаться с гидом, который нас ожидал у южной башни.
– Чёрт возьми, – сказал я, – что там происходит, в конце концов?! Можно и не подниматься. А так поездить по городу. Как-никак машина заказана…
– Нет связи, – сказал хозяин, – гудки. Самолёты врезались в башни… Кина не будет. Бери деньги и вали отсюда. Выдаю как иностранцу. Остальные не получат ни хрена. Там Лена…
Лена – гид.
И его жена.
На деревянной набережной сидели старики и смотрели на океан. На пляже лежали толстые и не очень дядьки и тётки. Все на одно лицо. Кое-кто закусывал. Впрочем, они закусывают всегда.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.