Литературная Газета, 6515 (№ 27/2015) - [46]

Напомним, к 2035 году власти намерены обустроить 120 километров набережных. Природные берега, экологические острова - главную водную артерию города ждёт натурализация, а вместо пустырей и промзон на прибрежных территориях появятся парки, игровые площадки, спортивные объекты и жилые кварталы. Первые видимые результаты долгосрочной программы будут заметны уже в 2017 году. "Прогулочная навигация по Москве-реке является важной составляющей туризма в городе, хотя ещё сравнительно новой, - считает Владимир Черников, глава Департамента национальной политики, межрегиональных связей и туризма. - Зачастую сами москвичи не знают, какие возможности предоставляет город для отдыха и развлечений. Мы приложим все усилия для максимально широкой популяризации речного туризма".

Думающий сердцем

Портрет Джона Рёскина работы художника-прерафаэлита Джона Милле. 1853–1854.

Год литературы - хороший повод вновь обратиться к чтению, к знакомству с новыми именами, расширить собственные горизонты познания. О Джоне Рёскине в современной России знают немногие. Его имя незаслуженно забыто в потоке быстроменяющейся повседневности. Однако именно сегодня его пророческий голос должен звучать со всей свойственной ему громогласностью. Ведь век XIX и век XXI во многом похожи. И все те проблемы, которые когда-то не давали покоя Рёскину, волнуют сейчас многих из нас: деньги и мораль, технический прогресс и сохранение культурного наследия, промышленное производство и экология, жизнь и искусство[?] Нам есть что почерпнуть от мудрого Джона Рёскина, которого по праву можно назвать английским Толстым. Спасибо Льву Николаевичу, который в своё время открыл его имя России, став его преданным почитателем и верным единомышленником. Именно поэтому на свою первую встречу с Джоном Рёскиным лучше отправиться вместе с его "проводником" - Львом Толстым...

В конце 2014 года стало известно о том, что крупнейший и уважаемый в Великобритании фонд Heritage Lottery Fund, поддерживающий проекты в сфере культурного наследия, спонсировал 67 000 фунтов стерлингов на реализацию большого проекта "Рёскин в Шеффилде", рассчитанного на обширную программу мероприятий в этом году. Его цель - вновь напомнить о масштабной личности XIX века, о мыслителе, ставшем пророком, о творце, который оставил потомкам свои многочисленные труды, значимость которых сегодня переоценить невозможно. Это всё о нём, о Джоне Рёскине - выдающемся английском писателе, философе, художнике, теоретике и историке искусства, литературном критике, поэте, общественном деятеле.

Нам тоже имеет смысл напомнить сегодня о Рёскине, а тем, кто, возможно, впервые слышит это имя, настал черёд наконец познакомиться с этим замечательным человеком. Это тем более важно и значимо, что непосредственным образом связано с именем ещё одного великого писателя и мыслителя, которого каждый из нас знает и почитает с детства, с "матёрым человечищем" Львом Толстым. Дело в том, что именно благодаря гуманитарным стараниям Льва Николаевича имя Джона Рёскина стало узнаваемым среди читающих современников писателя. Именно Толстой был популяризатором Рёскина в России. И именно Толстой дал англичанину блестящую "рекомендацию": "Джон Рёскин - один из замечательнейших людей не только Англии и нашего времени, но и всех стран и времён. Он один из тех редких людей, которые думают сердцем и потому думает и говорит то, что он сам видит и чувствует, и что будут думать и говорить все в будущем". Они оба - Толстой и Рёскин - современники, жившие в едином смысловом пространстве, оба мучительно искали пути возрождения человечества, пытались силой мысли бороться с пороками, невежеством, бессмысленностью, агрессией XIX столетия. Жизнь Рёскина, как и жизнь Толстого, была сложной, противоречивой, но очень благодатной по своим плодам и свершениям. Как и великий яснополянец, он был сторонником идеи ремесленного, крестьянского труда, проповедуя свободный облагороженный труд, в котором участвуют все духовные силы человека, а не только его руки. Как и Толстой, Рёскин опасался технического прогресса, который разрушает памятники старины, калечит психику человека, был недоволен нововведениями в виде паровых машин, телеграфов, железных дорог, дымящихся труб. Как и Толстой, был озабочен нравственным воспитанием людей, приобщением их к искусству. Как и Толстой, он любил природу и считал это чувство "самым здоровым чувством, свойственным людям". И может быть, чтобы ещё лучше понять Толстого, нам необходимо узнать Рёскина? А познакомившись с Рёскиным, яснее увидеть угрозы, перешедшие из века XIX в век XXI? А можно остановиться и на более практической задаче: отыскать лекции и работы Рёскина, посвящённые искусству, и открыть для себя новые грани таланта художников-прерафаэлитов, лучше понять смысл их метафоричных картин. Каким бы ни был первоначальный посыл обращения к личности Джона Рёскина, он в любом случае поможет нам продвинуться дальше в многоступенчатом процессе познания себя и мира.

Джон Рёскин родился в семье богатого шотландского виноторговца Джона Джеймса Рёскина 8 февраля 1819 года, почти на 10 лет раньше Толстого. В семье царила атмосфера религиозного благочестия, идущая от его матери и оказавшая значительное влияние на последующие взгляды писателя. Не по годам он был взросл и мудр, но, как многие дети, несколько эгоцентричен: "Я был целиком занят своими мелкими делами; к семи годам я уже был умственно независимым даже от отца и матери, а поскольку больше зависеть было не от кого, я вёл свою маленькую, весёлую, насыщенную и самодостаточную жизнь Кок-Робинзона-Крузо, и мне (как, вероятно, и большинству высших животных) казалось, что я занимаю во Вселенной центральное место". Ещё в юности он много путешествовал, причём дневники путешествий пестрели не только заметками о геологических образованиях в ландшафте посещаемых стран, но и сопровождались рисунками. Подолгу жил в Швейцарии и в Италии. Поступил в Оксфордский университет, впоследствии провёл там большую часть своей жизни, занимая кафедру истории искусства и основав на собственные средства художественную школу. Читал курс искусствоведения, настаивая на необходимости изучения будущими пейзажистами геологии и биологии, а также на введении практики научного рисования: "В ясные дни я проводил всё время в саду, изучая растения. Я не чувствовал никакого желания выращивать или заботиться о них, а любовался ими так же, как птицами и деревьями, небом или морем. Я проводил всё время в созерцании их. Подстрекаемый не болезненным любопытством, а глубоким восторгом и удивлением, я разбирал каждый цветок по частям, пока не узнавал всего раскрывавшегося перед моими детскими взорами".