Литературная Газета, 6481 (№ 39/2014) - [22]

Не будет рая, если… – об этом, собственно, были все спектакли «Пушкинской школы» в «Михайловском». Семь названий, двенадцать показов в течение двух недель – эти гастроли, пожалуй, без малейшей натяжки можно вписать в ряд самых значимых событий нынешней театральной осени в России. Они стали фактически первым этапом большой работы по созданию в музее-заповеднике постоянно действующего театрального проекта. О таком проекте, цель которого – создание и показ спектаклей по произведениям Пушкина и русской литературной классики, мечтал ещё легендарный директор и хранитель Пушкинского заповедника Семён Степанович Гейченко. Разговор о пушкинском театре в феврале нынешнего года, на расширенном заседании президиума Совета при президенте по культуре и искусству, которое проходило в Пскове, снова завёл директор Пушкинского заповедника Георгий Василевич. «Когда-то в Стратфорде-он-Эйвоне, – провёл параллель Георгий Николаевич, – был реализован проект театра одного автора: это Шекспировский королевский театр. У нас сегодня есть Пушкинский центр в Пушкинских Горах. Этот центр Гейченко строил в том числе и под идею пушкинского театра, который был бы нашим «ответом» шекспировскому центру».

Президент идею поддержал и дал поручение правительству, премьер-министру Дмитрию Медведеву вопрос проработать, определив Георгию Василевичу в союзники Пушкинский театральный центр и его создателя и руководителя народного артиста России, лауреата Госпремии РФ Владимира Рецептера.

Союз этот, впрочем, сложился не в этом феврале, а двадцать с лишним февралей назад, когда Владимир Рецептер и его псковские единомышленники задумали здесь Всероссийский Пушкинский театральный фестиваль. Для того чтобы написать это «полное собрание театральных сочинений Пушкина», помимо прочего была создана и «Пушкинская школа». Театр образовали из выпускников особого курса Театральной академии – курса, который в своё время Рецептер специально набирал для изучения Пушкина, пушкинского театра. Каждый год, с самого начала учёбы, Владимир Эммануилович привозил своих студентов на Псковский театральный фестиваль.

А молодые актёры не раз говорили, что в Пушкинских Горах им и играется по-особому. Словно сцена и зрительный зал не огорожены стенами, словно пространство – слова, стиха, искусства – бесконечно: за спиной ли, впереди – везде вольные горизонты. Как в том самом раю…

Семь спектаклей нынешней гастрольной афиши – своего рода семь пушкинских заповедей сегодняшним читателям, зрителям. Размышление о чести, а ещё о своём предназначении в жизни – спектакль Perpetuum mobile. Владимир Рецептер, поставивший его, обращается здесь не только к одной из маленьких трагедий, которая имеет ряд игровых (как актёрских, так и режиссёрских) интерпретаций, но и к «Сценам из рыцарских времён» – это произведение считается незаконченным и ни в одном театре, кроме «Пушкинской школы», не идёт. Но Владимир Эммануилович, исследовав текст, пришёл к выводу, что это заблуждение. Сочинение закончено, только не перебелено! (Добавим в скобках, что одна из задач, которые театр и его руководитель ставят для себя в ряд первоочередных, – обращение к тем произведениям Пушкина, которых широкий зритель, массовый читатель или не помнит, или не знает вовсе.)

Совсем о другом – спектакль «Дон Гуан и другие». Он читается как заповедь о бесстрашии. Герои трёх старинных, переосмысленных и фактически заново созданных Пушкиным сюжетов – повести о «развратном, бессовестном, безбожном» Дон Гуане, легенды о том, как Моцарта отравил его друг Сальери, и щемящей истории пирующих посреди всеобщей скорби молодых людей, – каждый на свой лад, по сути, пытаются противостоять: чуме, смерти, страху, который хуже чумы и смерти…

Ещё один поворот темы: к литературным «наследникам» Пушкина – Мандельштаму и, как ни странно, Андрею Синявскому – обращается в своих моноспектаклях молодой артист «Пушкинской школы» Григорий Печкысев (он выступает тут и как исполнитель, и как режиссёр). Его «Гололедица» («Прогулки без Пушкина») – это сценическое размышление о сущности человека, ощущающего себя камнем в руке высшей силы («брось меня, в кого захочешь…»), а ещё о том, «где кончается один и начинается другой человек», о неизбежном одиночестве и умении ценить обращённую на тебя любовь, пусть даже человек любит тебя «как может и пока может…». Спектакль «Ворованный воздух» по «Четвёртой прозе» Осипа Мандельштама – размышление о силе человеческого духа, силе оставаться самим собой даже в жерновах истории. Неслучайно, заметим, сейчас Григорий Печкысев начал работу над спектаклем о судьбе и жизни Батюшкова – удивительного, умнейшего и талантливейшего, сегодня почти забытого поэта. Это будет спектакль о самопознании поэтом самого себя, поясняет сейчас режиссёр и резюмирует: «У меня сейчас два моноспектакля, и первый – «Гололедица» – это спектакль о человеческом заблуждении, я из него уже немного вышел, вырос. Второй – по Мандельштаму – яростный; определяющая эмоция там – гнев, и это тоже в общем-то заблуждение. Главной линией спектакля о Батюшкове, если попытаться определить её одним словом, станет тема прощания, смирения…»