Литературная Газета, 6465 (№ 22/2014) - [37]

Как видим, на местах делается всё, чтобы педагогу «жизнь малиной не казалась». Чтобы произошёл естественный отбор – и «слабейшие» (ППС с тонкой душевной организацией), не выдержав «обезьяньей работы» и нервотрёпки, ушли бы сами. Это позволит подрасти зарплатам их «уцелевших» коллег – что, в свою очередь, обеспечит и сохранение доходов вузовской администрации: ведь по новым правилам благосостояние управленцев привязано к среднему доходу ППС.

Сегодня педагог остаётся, по сути, «последним бастионом», защищающим качество образования. «Наполнение» учебного процесса его заботит (возможно, по инерции?) ничуть не меньше, чем наполнение собственного кошелька. В отличие от управленцев он не хочет, чтобы аудитории набивались студентами «под завязку», чтобы сокращались часы на изучение учебных дисциплин, чтобы драгоценное время уходило на бесконечное заполнение электронно-бумажных отчётов, а не на подготовку к лекциям и семинарам. В этом смысле педагог «в одной лодке» со своими студентами. В то время как у вузовских «рулевых» и министерских «капитанов» – своя «яхта». И до судеб «моряков» с утлой «лодчонки» им дела, по сути, нет...

В войне побеждает тот, кто лучше организован: кто умеет сплотиться и в нужный момент выступить «единым фронтом». Бюрократия, надо отдать ей должное, овладела этим навыком в совершенстве. Чего не скажешь о скромных (и зачастую, увы, – запуганных, разобщённых) «кафедральных тружениках». На нашу «деликатность», а главное, робость и разобщённость – весь их расчёт. А ведь именно мы – добытчики «с сошкой», питающие администрацию «с ложкой». Сейчас нас заставили «пахать» с удвоенной силой, одержав над нами «тактическую победу». Однако (в случае, если захотим, а проф­союзы помогут объединиться) у нас ещё есть – пусть призрачный – шанс взять «стратегический реванш»...

Теги: образование , госуслуги

Отвергнутая взятка

страна подсудимых

Ситуация, судя по криминальной хронике, достаточно редкая: в Серпухове судили человека, который пытался дать взятку, а её не взяли.

Суд установил, что некий Лаврухин, находясь в служебном кабинете старшего судебного пристава Серпуховского РОСП УФССП России по Московской области, положил в брошюру, находящуюся на рабочем столе (её название - "Цели преступного деяния и их уголовно-правовое значение"), денежные купюры в сумме 20 тысяч рублей. За то, чтобы пристав отложил исполнительные действия по исполнительному производству. А пристав деньги не взял. И исполнительное производство не отложил.

Словом, Лаврухин не смог довести свой преступный умысел до конца по независящим от него обстоятельствам, так как начальник отдела получение взятки отверг, а действия Лаврухина были пресечены сотрудниками 2-го отдела 2-й ОРЧ полиции ГУ МВД России по ЦФО.

За попытку дать взятку судебному приставу суд назначил Лаврухину наказание в виде штрафа в 300 тысяч руб­лей.

Этот эпизод мы попросили прокомментировать кандидата юридических наук В.В. ОСИНА.

– Владимир Владимирович, означает ли этот замечательный эпизод, что лёд тронулся – взяткодательство искореняется, а взяткодатели за свои неосмотрительные поступки платят разорительные штрафы?

– Приведённый эпизод лишь свидетельствует о том, что идёт имитация борьбы с коррупцией. Председатель Верховного суда В. Лебедев утверждает, что в 2013 г. за получение взяток осуждены 1700 лиц, за дачу – 3400. По моему мнению, эти смешные цифры могут реально отражать только то, что у нас происходит не за год, а за день.

– Случалось ли вам, как практикующему адвокату, участвовать в такого рода судебных делах?

– В такого рода делах мне участвовать не приходилось, так как никакой квалифицированной юридической помощи адвокат здесь оказать не может. Ведь сам факт взятки документируется, снимается на видео. Кроме того, взяткодатель в такого рода делах идёт на сотрудничество с правоохранительными органами, рассчитывая на минимальное наказание.

– Что нужно предпринять в масштабах всей нашей страны, чтобы изжить психологию взяточничества? Как в других странах изживают это явление?

– С этим явлением в разных странах поступают по-разному. Например, в Китае чиновников публично казнят. А недавно мир узнал о новых методах борьбы с коррупцией в России. В настоящий момент под арестом находятся 12 сотрудников ГУЭБ и ПК. Они обвиняются в том, что пытались подставить одного из работников ФСБ – планировали выдать себя за бизнесменов и предложить взять их «под крышу» за 10 тысяч долларов в месяц.

Но, на мой взгляд, в масштабах всей страны надо прежде всего перестать тиражировать ложь о преступности в России и мерах борьбы с нею.

Ведь правоприменительная практика и специальные исследования показывают, что раскрываемость преступлений у нас находится на уровне 15%, а президенту страны уже который год говорят, что раскрываемость преступлений составляет 56%, и он публично озвучивает эти недостоверные сведения.

Эксперты, поставляющие такие данные, не желают считаться с тем, что ежегодно почти 7 миллионам пострадавшим от преступлений по различным надуманным основаниям отказывают в возбуждении уголовного дела, лишая их тем самым статуса «потерпевший».