Литературная Газета, 6448 (№ 05/2014) - [31]

Где даль в глаза течёт как море и

Тебя самой – как будто нет.

Ну и дорога – грусть заплечная,

В овраге шина у мостка...

И, как смола густая, вечная,

Непреходящая тоска.

Лес

Сбилась душа с маршрута,

Вышла на встречную полосу –

Стало темно и смутно,

Ветер шепнул – не бойся!

Видишь – деревья босы,

Хмуры, мрачны и наги –

Но ведь любые особи

К свету идут сквозь овраги.

Свет на поляны, веси

Льётся с высшего яруса,

Только сигнал дай – взвейся

Сердца хлопучим парусом!

Там, где мелькнёт усмешка

Закоренелого циника,

Будет тюрьма и вышка

Водка, аптека, клиника...

Так, нашептав на уши,

Ветер свистнул и канул –

Лёгкою тенью в душу,

В сердце тяжёлым камнем.

Детство

Был сон, в нём чашка со щербинкой

Столь отрешённо на окне

Стояла и простой картинкой

Напоминала детство мне:

Тот быт, прилипчивый до дрожи,

Растаявший, как сладкий сон, –

Сквозная вешалка в прихожей

Молочно-белый телефон.

Уютный круглый стол в гостиной,

Она же спальня, кабинет,

И полотёр – прибор старинный,

Каких в помине нынче нет.

Бутылка с вязкою мастикой,

Что в умывальник пролила,

И как, боясь расплаты, крика,

Прихода бабушки ждала.

Окошко, что из кухни в ванну –

Чтобы подглядывать туда,

Пусть всё от пара в нём туманно

И непроглядно, как слюда.

Тот мир, мерцающий, особый,

Летящий в незаметье дней,

Не называла я хрущобой,

Узнала слово лишь поздней.

И вот сегодня чай упрямо

Из чашки со щербинкой пью,

Чтоб не предать и на полграмма

Ту бытность детскую мою.

Андрей КОРОВИН

Рождество в Топловском монастыре

                    Наташе Мирошниченко и Серёже Ковалю

в январских небесах

святой Екатерины

зелёная звезда

качается в груди

и снег вокруг горит

и светит свет старинный

в рождественских яслях

маячит впереди

мы маленькие мы

осколки синей глины

мычащие во сне

бредущие во тьму

нам время пятки жжёт

нам ветер дует в спину

нам хлещет в лица дождь

и радостно ему

не надо лишних слов

над этою купелью

умыться и уснуть

и видеть как во сне

из каждого куста

горящего капелью

зелёная звезда

рождается во мне

мается: душа

земля качается случается

в ногах а чаще в головах

и ничего не получается

зима и снег увы и ах

подружка зимняя бессонница

беззвонница бесстыдница

ну что с тобою церемониться

ведь ты всё так же будешь лыбиться

и крепче чаю не заварится

и в чашке ложкою кружа

разлукой со стихами мается

моя бессменная душа

Детство на Оке

я помню этот лес: грибы, деревья

маслята, ельник, вот отец, а вот я

июль в зените, месяц в рукаве

отец кричит

– ну что?

– опять маслёнок!

маслёнок тоже в сущности ребёнок

а кто это там прячется – в траве?

но очень скоро выйдем мы из леса

там пруд не понимает ни бельмеса

блестят на солнце рыбы караси

и мы – на этом зеркале пейзажа

где темпера и глушь и тишь и сажа

и деревенька, Господи спаси

и дальше мы идём с отцом куда-то

в руке отцовской удочка зажата

в затонах окских ждёт подкормку лещ

скажи: скажи: ты жив ещё, ворюга?

узнаемся ль, увидевши друг друга

жизнь движется стремительней чем речь

ах лечь бы в речь отдав себя теченью

когда вся даль небес открыта зренью

и ты плывёшь всевидящ как река

в твоих руках уже играют рыбы

и вот за это, Господи, спасибо

что в звёздном небе движется Ока

Ветер

какое чудо

весь этот ветер

в лицо летящий

когда ты молод

когда ты Вертер

ты настоящий

ночная мякоть

сырого неба

тебя объемлет

густая липа

и запах мёда

пчелиный лепет

как пахнет каждый

растущий в небе

в земле сидящий

лишь только ветер

тебе расскажет

вперёдсмотрящий

и ты глотаешь

густую книгу

земного ветра

и рёв вулканов

гул океанов

бег километров

и задыхаясь

глядишь шалея

в окно ночное

на этот ветер

на эту нежность

в ночном прибое

Рыбы Декарта

                                        Ганне

Киев в осаде. И в каждом окне –

пена каштанного бунта.

Рядом с тобою завидует мне

вся соловьиная хунта.

Нам-то какой до бродяг интерес? –

пусть себе свищут, злодеи!

Ты музицируешь Данта топл[?]с –

где в этой музыке, где я?

Там, где над Киевом дремлет звезда,

плавают рыбы Декарта –

там мы играем друг друга с листа,

плавится звёздная карта[?]

2007

Дожить до лета

                                    памяти Аси Каревой

солнце прожгло дырочку на матрасе

сон винограда спел как вино на ужин

ягодные улитки заселили террасу

ты мне больше не нужен

звёзды стали длиннее а ночи ярче

южное небо вздрагивает спросонок

перечитать Маркеса или Боккаччо

плач за окном –

чей ребёнок?

кто там меняет карнавальные

на посмертные маски

не разберёшь – старуха или Джульетта

хорошо когда есть пара жизней в запаске

чтобы дожить до лета

Снебапад

                                    Ольге Подъёмщиковой

кто был из нас кто не был виноват

теперь не важно небо стало выше

и яблоневый нынче снебапад

чердак скрипит и дождь стучит по крыше

вся жизнь твоя артхаусный обман

богема революция и ссылка

как я мальчишкой был тобою пьян

стучат иди тебе с небес посылка

спасибо за свободу через край

за неуют семейного уюта

за обитаемый а не лубочный рай

за жизнь и за любовь без парашюта

все спорили с тобой о небесах

в статьях стихах и музыке неспетой

речь облетает как листва в лесах

мороз уже не стой в дверях раздетой

Теги: Владимир Салимон , Клементина Ширшова , Андрей Коровин , Елена Семёнова