Литературная Газета, 6425 (№ 31/2013) - [19]

От вас мне, видит Боже, не надо ничего,

Вы просто так похожи на папу моего.

...Он так любил картошку, баранину с лучком,

Ну да, и под окрошку...

* * *

Обессилев, разбилась оземь,

Что ж ты плачешь, душа, молчи.

Утону с головою в осень,

Пусть кричат надо мной грачи.

И забыв о свободе, крыльях,

Заживу, как усердный крот.

Буду честно бороться с пылью,

И готовить варенье впрок.

Но однажды, в начале марта,

В час, когда оседает снег,

Подо мною земля, как карта,

Вдруг предстанет в тревожном сне.

Ощутив себя вновь крылатой,

Разучусь по земле ходить.

Прежде чем улететь, над хатой,

Буду долго ещё кружить.

* * *

Как в чёрной речке нету дна,

Так и в тебе мне нет опоры.

Ты от меня уедешь скоро,

И я останусь вновь одна.

Не оглянувшись, ты назад

Уйдёшь, а я поставлю точку.

И поцелую тихо дочку

В твои прекрасные глаза.

* * *

Плавила пламенем, плавала павою,

Льдом я была и горячею лавою.

Душу сдирала, стирала следы,

Ночью тебя уводя от беды.

Днём – зорким соколом – рядом да около,

Сердце от счастья сбивалось и ёкало.

Только всё зря – ты другую нашёл,

С нею живёшь, говорят, хорошо.

Я на любви не поставлю печать,

Выжгу пером и бумагой печаль.

* * *

Смотрите-ка, небо пробито –

Упало на крыши и лес.

И черпают люди в корыто

Несметные звёзды небес.

Лукавые бесы лакают

Луны просочившийся свет,

Один лишь прореху латает –

Непризнанный небом Поэт.

Теги: поэзия , мураками , литература

Пятикнижие № 31

ПРОЗА

Виктор Гюго. Ган Исландец; Бюг-Жаргаль. - М.: Ладомир, 2013. – 709 с. – (Серия: Литературные памятники). – 2000 экз.

"Ган Исландец" – роман гениального Гюго, написанный им в 20 лет. Действие происходит в конце XVII столетия в Норвегии, которая принадлежала тогда Дании, и связано с происшедшим в это время восстанием рудокопов. Но историзм романа весьма условен, ибо едва ли не главное, что интересует Гюго, – это нагромождение различных кошмаров, связанных с личностью разбойника Гана. Герои попадают то в мрачную крепость-тюрьму, то в «заколдованные» пещеры, встречают на своём пути палача и монаха, благородных в своих устремлениях бунтовщиков и коварных, безжалостных придворных. Впоследствии Гюго скажет об этом романе, что в нём «только любовь молодого человека прочувствована, а вытекает из наблюдений только любовь девушки». «Бюг-Жаргаль» вообще написан Гюго на спор в 16 лет. События развиваются на фоне восстания негров 1791 года во французской колонии Сан-Доминго. Вождь восставших, Бюг-Жаргаль, добр, мудр и справедлив. Легендарную серию «Литературные памятники» читателям представлять не надо.

ПОЭЗИЯ

Андрей Канавщиков. Земляника. – Великие Луки: Издательство Сергея Маркелова, 2013.– 253 с. – (Серия: Наши современ­ники). – 1000 экз.

Название книги глубоко символично. Одухотворение земли и земного – основа философской лирики автора из Великих Лук, лауреата премий им. Михаила Алексеева, «Чернобыльская звезда», «Сталинград» и многих других. Канавщиков – автор 21 книги стихов и прозы. Председатель литературно-художественной творческой группы «Рубеж» в Великих Луках. Возглавляет газету «Великолукская правда». Но лирика должна говорить сама за себя без всяких наград и регалий. Сборник «Земляника» составили только новые стихи – всего более 300 произведений. Андрей Канавщиков всегда отличался любовью к поэтическому эксперименту. Но даже такой специфический жанр, как акростих, он умеет подать как полноценную лирику:

Память о лете,

Алость зари,

Льющийся ветер

Исизари,

Небо высокое,

Далей алмаз,

Родина, солнце,

Осени час[?]

Многое – в нас!

Если прочесть первые буквы сверху вниз, получится «палиндром». И всё же не эксперимент, а прочная лирическая традиция делают книгу Канавщикова заметным явлением в поэзии.

БИОГРАФИИ

Андрей Ранчин. Борис и Глеб. – М.: Молодая гвардия, 2013. – 298 с. – (Серия «ЖЗЛ»). – 5000 экз.

Случилось так, что первые русские святые – это не первая русская княгиня-христианка Ольга и не князь, крестивший Русь, – Владимир. Первые русские святые – убитые собственным братом князья Борис и Глеб. Поступок Святополка, без сомнения, возведён к легенде о Каине, но что достоверного – хотя бы относительно достоверного – можем мы знать о тех давних трагических событиях? Книга Андрея Ранчина – «первый опыт биографического повествования о Борисе и Глебе», но также и попытка ответить на вопрос, почему именно они стали первыми русскими святыми. Разумеется, повествование такого рода не может не быть фрагментарным: оно обращается ко многим версиям, в него вплетаются рассказы (и даже художественные зарисовки) об отце убиенных князей – Владимире; его жене, их предполагаемой матери – византийской царевне Анне; и, конечно, о жестоком и несчаст­ном князе Святополке, которого на тысячу лет вперёд прозвали Окаянным.

ДНЕВНИКИ

Жирмунский В.М. Начальная пора: Дневники. Переписка. – М.: НЛО, 2013. – 400 с. – 1000 экз.

Прежде не публиковавшиеся дневники известного литературоведа Виктора Максимовича Жирмунского начинаются с лета 1903 года; их автору было тогда всего 12 лет, и он мечтал стать ботаником. Юный Виктор серьёзнейшим образом перечисляет все подробности семейного путешествия в Европу: станции, пейзажи, меню, музеи, памятники, обстановку гостиниц, покупки – и, конечно, растительный и животный мир. Ещё почти ничто не предвещает филолога – может, несколько лаконично записанных легенд, – но уже во всём чувствуется скрупулёзность будущего учёного. Проходит меньше двух лет – и Виктор начинает совсем другой дневник, где напишет: «…я литературу обожаю. Это моя любимая наука, наиболее интересующий меня предмет». Дневник 1905/1906 гг. посвящён пристальному – восхищённому и критическому – разбору произведений Лермонтова, Пушкина, Тургенева... Здесь отражены уже вполне взрослые споры о японской войне и революционных событиях, либеральные идеи причудливо сплетаются с патриотическими. Книгу дополняет переписка с друзьями-коллегами из Петербургского (Ленинградского) университета: профессорами В.В. Гиппиусом и А.А. Смирновым.