Литература. 11 класс. Часть 2 - [6]

а в 1949 году – вторая, «Ты мое столетие». Оба сборника поэт отправил И. А. Бунину, который написал молодому автору письмо, назвав его «талантливым, смелым и находчивым поэтом».

Переехав с семьей в Америку, Елагин не сразу добился удачи – долгие годы брался за любую работу, и в то же время учился. Позже, получив докторскую степень, преподавал в Питсбургском университете.

Широка тематика лирики поэта. Называя важнейшие темы своего творчества, на первое место он ставит память о пережитом, «ахматовский реквием» и ужас перед «машинной цивилизацией». Елагин ведет речь в своих стихах об эпохе, в которой живет. Автор называет ее и «пряхой», и «свахой», и «запивохой», и «эпохой смеха»…

И вот с этой-то эпохой

Я по свету трю́хаю —

Если плохо – с хлебной крохой,

Хорошо – с краюхою!

«Вот она – эпоха краха…»

Его самооценка сурова:

Чучелом в огороде

Стою, набитый трухой.

Я человек в переводе,

И перевод плохой.

Оригинал видали, —

Свидетели говорят, —

В Киеве на вокзале,

Десятилетья назад.

«Чучело в огороде…»

Но поэт видит масштаб своих возможностей. В стихотворении «На площади танцуют и казнят…» читаем:

Я там веду с собою разговор,

В моем театре я распорядитель,

И композитор я, и осветитель,

И декоратор я, и режиссер,

И драматург я, и актер, и зритель…

Мир, который читатели встречают в его стихах, трагичен и безмерно богат. И временами в нем находятся теплые краски:

Посмотри, вверху, над небоскребом

Встала Вифлеемская звезда,

Даже небо кажется особым,

Сделанным из голубого льда.

Мы пойдем бродить с тобой без толку

За веселой цепью огоньков.

Всю тебя осыплю я, как елку,

Золотым дождем моих стихов.

Закипает вечер снегопадом,

Светятся снежинки на бегу.

У окна стоят с тобою рядом

Ангелы босые на снегу.

«Деревца горят в оконных рамах…»

Ощущая трагизм жизни, поэт осознает себя творцом, демиургом, которому по плечу создать и луну, и землю, и звезды, и ветер… Но при этом в нем не было ощущения полноты власти, в душе живет постоянное сомнение.

«Сам я толком не знаю…»

Сам я толком не знаю,

Что от жизни я жду.

На подножку трамвая

Я вскочил на ходу.

Я, рассеянно глянув,

Примечал на ходу,

Карусели каштанов

И домов чехарду.

Блески звездных колючек,

Пляс осенней трухи…

Но, пожалуй, и в этом

Биография вся:

Оставался поэтом,

На подножке вися.

У Елагина есть строки, которые для многих стали символом русского зарубежья.

«Мне незнакома горечь ностальгии…»

Мне незнакома горечь ностальгии,

Мне нравится чужая сторона.

Из всей давно оставленной России

Мне не хватает русского окна.

Оно мне вспоминается доныне,

Когда в душе становится темно, —

Окно с большим крестом посередине

Вечернее горящее окно.

В стихотворении «Завещание» поэт обращается к сегодняшнему читателю:

Пускай сегодня я не в счет,

Но завтра, может статься,

Что и Россия зачерпнет

От моего богатства.

Пойдут стихи мои, звеня,

По Невскому и Сретенке,

Вы повстречаете меня,

Читатели-наследники.

Круг тем в произведениях писателей и поэтов второй волны эмиграции чрезвычайно богат, а художественные достоинства очевидны. Столь же очевидна их органическая связь с темами и проблемами русской и советской литературы тех лет. Так, один из романов С. Максимова «Денис Бушуев» полемизировал с «Поднятой целиной» М. А. Шолохова. Роман принес автору широкую известность и был переведен на немецкий, английский и испанский языки.

Романы Н. Нарокова – одного из лучших прозаиков послевоенного периода эмиграции – «Мнимые величины», «Никуда» и «Могу!», затрагивающие проблемы свободы, морали и вседозволенности, заставляют вспомнить творчество Ф. М. Достоевского.

Литература третьей волны эмиграции

Третья волна русской эмиграции возникла уже в мирное время. Писатели третьей волны выросли и сложились при советской власти, с надеждой встретили XX съезд КПСС и «оттепель» 60-х годов. Они успели многое создать и даже кое-что напечатать в России. Но надежды на реальные перемены оказались обманчивыми, и в результате они или сами уезжали за границу, или их вынуждали это сделать. Имена этих писателей и поэтов широко известны: А. И. Солженицын, И. А. Бродский, Г. Н. Владимов, В. Е. Максимов, С. Д. Довлатов, В. П. Аксенов, Ф. Н. Горенштейн, Саша Соколов, Э. Лимонов, Ю. В. Мамлеев, Н. Коржавин и др.

Поэтов и писателей третьей волны эмиграции объединяло лишь одно: общее неприятие реалий российской действительности – произвола цензуры и властей в области прав человека, господства социалистического реализма. Если первые волны эмиграции раскалывали Россию на два противоположных лагеря по взглядам и убеждениям, то литература третьей волны такого раскола не создавала. В каждом отдельном случае были свои причины расставания с родиной. Писателей третьей волны различали и эстетические установки. Среди них были и реалисты (А. И. Солженицын, В. П. Некрасов) и постмодернисты. Так, проза В. П. Аксенова часто близка к гротеску, хотя и не покидает почвы правдоподобия, С. Д. Довлатов «лишь слегка гиперболизирует реальность», а Э. Лимонов выступает как эпатирующий своего читателя натуралист. Даже к вопросу об эмиграции они относятся по-разному. Например, Солженицын не соглашался с тем, чтобы его причисляли к эмигрантам, поскольку его отъезд из России не был добровольным.