Литератор - [86]
Уважаемый тов. Щедрин!
Ваше письмо и газету я получил.
Интервью действительно неожиданно явилось чем-то вроде сенсации, что, мне кажется, объясняется тем, что с Катаевым боятся ссориться — по-моему, напрасно. Мне не нравятся его последние книги, кроме «Святого колодца». Он подражает одновременно и уже постаревшим «сердитым» англичанам, и не менее постаревшему французскому «новому» роману. Все это совершенно чуждо нашей литературе. Жалею, что Вы получили выговор. Интересно, как его сформулировали?
Спасибо за письмо и газету.
27.12.81
Комментарий:
Это письмо адресовано корреспонденту, который в Дубултах брал у меня интервью, посвященное современной литературе. Впоследствии интервью было напечатано в местной газете. Между прочим, он спросил меня, что я думаю о книге Катаева «Алмазный мой венец». Я ответил ему, что книга мне не понравилась по многим причинам: с моей точки зрения, Катаев в ней приписал себе роль, которой он никогда не играл в нашей литературе и не мог играть по самому свойству своего таланта. Я указал, что он без всяких оснований приписывает себе руководящую роль в советской литературе. Для этой цели он исказил многие факты, общеизвестные его современникам, и поэтому поступил, с моей точки зрения, более чем странно. Я привел неоспоримые примеры.
Интервью было опубликовано, и у меня были основания подозревать, что моему корреспонденту это не пройдет даром. Но, к счастью, он отделался только выговором.
Дорогой Александр Леонидович!
Извините, что отвечаю Вам на машинке, — что-то ломит руку. И за опоздание извините — я давно должен был ответить на Ваше письмо, но не мог, потому что уехал в город Резекне на Тыняновские чтения. Это была всесоюзная конференция. Приехали крупнейшие ученые, был, прочитавший интересный доклад, и Ваш математик, как это ни странно, член-корр. АН Мамин. Все это было бы очень хорошо, если бы не отрывало меня от нового романа, который я пишу с большим увлечением. Впрочем, еще два слова о тыняновских делах. Скоро выходит большой, 20-листный, сборник воспоминаний о Ю. Н.[172], в котором участвуют видные деятели нашей культуры и который я немедленно пришлю Вам. Скоро начнем хлопоты о полном собрании сочинений Ю. Н. Тынянова, включающем его научные и художественные труды, и хлопоты эти придутся на долю комиссии по литературному наследию, в которую любезно согласился вступить И. В. Петрянов-Соколов[173].
Сердечное спасибо за доброе мнение о моей сказке, о моей «Открытой книге». Меня глубоко тронуло, что вы всей семьей читаете мои книги (…)
Весь этот месяц я был занят юбилейными событиями, которые, признаться, меня очень уморили, и я глубоко сожалею, что не встретился с Вами…
9.6.82
Комментарий:
Академик Яншин, знаменитый геолог, Герой Социалистического Труда, принадлежит к числу наших видных книголюбов. Он высоко ценит и научную и литературную деятельность Тынянова и охотно принял участие в моих заботах о тыняновском литературном наследстве. Наша конечная задача далеко еще не решена. Мы надеялись победить Госкомиздат в борьбе за издание Полного собрания сочинений Тынянова, включающего как научные, так и художественные его произведения. В научной литературе давно доказано, что они представляют собой неразрывное целое и, в сущности, до конца не поняты, потому что неоднократно издаются отдельно друг от друга. Когда-нибудь это издание совершится, потому что Ю. Н. Тынянов представляет собою уникального писателя, которому удалось перебросить долгожданный мост между наукой и литературой. Задача, над которой трудятся уже много лет русские ученые, понимающие все значение этой позиции.
Уважаемый Владимир Федорович!
Без сомнения, Вы должны считаться с наличием документов, хотя они обычно врут, как справедливо написал Юрий Николаевич Тынянов. Врут и те, о которых Вы упоминаете. Туберкулезом легких Тынянов никогда не страдал. Это была фиктивная причина для получения отпуска, а в Крым он попал вместе со мной, по-видимому, в 1924 году. Впрочем, может быть, ездил и раньше. Об этом я не знаю. Мне кажется, что Вам не следует относиться к университетскому документу как к непреложному факту. Но упомянуть о нем, мне кажется, надо.
Благодарю Вас за то, что Вы занялись Тыняновым, и жду получения Вашего очерка о самом неизученном периоде жизни писателя, значение которого, судя по недавно появившимся в «Вопросах литературы» статьям, быстро возрастает.
7 октября 1982 года
Уважаемый Владимир Федорович!
И Лидия Николаевна и я прочитали Ваш очерк о Ю. Н. Тынянове. Он написан вполне удовлетворительно. Но у нас есть ряд замечаний.
На стр. 3 Вы сообщаете неточные сведения. Ю. Н. не из-за болезни временно оставил университет, в Крыму был гораздо позже и не из-за болезни. В 1918 году летом он был у родителей в Ярославле во время ярославского мятежа. Вся семья оказалась на даче, откуда он ушел вместе с братом пешком в Рыбинск. Во время мятежа сгорела первая работа Тынянова о Кюхельбекере и его книги. Жена Ю. Н. с маленькой дочерью оставались в Ярославле.
Неверно, что в студенческие годы Тынянов менял жилье «почти каждый семестр». Он жил с семьей сначала на Гатчинской улице, а потом на Греческом проспекте до 1936 года. <…>
Действие повести происходит в первые дни Великой Отечественной войны на Северном Флоте. Молодой лейтенант Сбоев откомандирован на борт старенького парохода «Онега», чтобы сопровождать груз с оружием. Помимо этого пароход принимает на борт группу заключенных, которых везут на строительство военного аэродрома. Во время следования до места назначения часть заключенных планирует захватить судно и бежать в Норвегию. Бунт в открытом море — это всегда страшно. Ненависть заключенных и охранников друг к другу копится десятилетиями.
В романе «Два капитана» В. Каверин красноречиво свидетельствует о том, что жизнь советских людей насыщена богатейшими событиями, что наше героическое время полно захватывающей романтики.С детских лет Саня Григорьев умел добиваться успеха в любом деле. Он вырос мужественным и храбрым человеком. Мечта разыскать остатки экспедиции капитана Татаринова привела его в ряды летчиков—полярников. Жизнь капитана Григорьева полна героических событий: он летал над Арктикой, сражался против фашистов. Его подстерегали опасности, приходилось терпеть временные поражения, но настойчивый и целеустремленный характер героя помогает ему сдержать данную себе еще в детстве клятву: «Бороться и искать, найти и не сдаваться».
Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.
Роман рассказывает о молодом ученом Татьяне Власенковой, работающей в области микробиологии. Писатель прослеживает нелегкий, но мужественный путь героини к научному открытию, которое оказало глубокое влияние на развитие медицинской науки. Становление характера, судьба женщины-ученого дает плодотворный материал для осмысления современной молодежью жизненных идеалов.
Действие сказки происходит в летнем лагере. Главные герои – пионеры Петька Воробьев и Таня Заботкина пытаются разгадать тайну своего вожатого по прозвищу Борода, который ведет себя очень подозрительно. По утрам он необыкновенно добрый, а по вечерам становится страшно злым безо всяких причин. Друзьям удается выяснить причину этой странности. Будучи маленьким мальчиком он прогневал Фею Вежливости и Точности, и она наложила на него заклятье. Чтобы помочь своему вожатому ребята решили отправиться к фее.
В немухинской газете появилось объявление, что для строительства Воздушного замка срочно требуются летающие мальчики. Петьке Воробьеву очень хочется поучаствовать в этом строительстве, но, к сожалению, он совсем не умеет летать. Смотритель Маяка из волшебной страны Летляндии, подсказывает Петьке, что в Немухине живет, сбежавший из Летляндии, летающий мальчик Леня Караскин, который может дать Петьке несколько уроков летного мастерства.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.