Листки с электронной стены - [32]
Сезонная депрессия
23.12.2015
За последние дни от нескольких человек — разного возраста и положения, заведомо не знакомых друг с другом, — слышал одно и то же признание: «нет ощущения, что скоро Новый год». Я, конечно, понимаю, что у каждого на то свои причины — кого гнетут дела, кого болезни и т. д. И все же обычно люди хотя бы на время забывают это ради праздника — на то он и существует. Если в этом году иначе, значит, какая-то общая сила, осознанная или нет, тревожит и отбивает вкус у зимнего поворота времени, пусть даже праздничные увеселения и идут своим чередом. Время движется, но его движение не радует. Опять-таки понятно, что переживают и объясняют это все по-разному, но общая равнодействующая получается такой. Интересно, много ли в стране людей, которые всерьез ждут чего-то хорошего в будущем году?
Присоединяться к этому хору — маловысокохудожественно. Радоваться, может, и нечему, зато это повод не преувеличивать свои собственные проблемы. Которые тоже, конечно, есть.
Ситуация привычная; между прочим, о ней дважды сказано в песнях Окуджавы — по-разному в ранней и в поздней. Первый раз:
и второй раз:
Мне всегда больше нравилась вторая формулировка.
Лом и прием
25.12.2015
На прошлой неделе, проезжая станцию Домодедово, увидел на каком-то строении большую вывеску: «ПРИЕМ ЛОМА».
Сразу вспомнился стишок, из которого обычно цитируют только первую строку:
С тех пор думаю о нечаянном интертекстуальном смысле этой вывески.
То ли родительный падеж в ней субъективный и у лома объявился собственный прием — то есть ему мало своей натуральной убойной силы, он еще и какие-то финты выделывает.
То ли, наоборот, родительный падеж все-таки объективный и лом здесь принимают и складируют; а при необходимости, пожалуй, можно и самому им разжиться, то есть, как сказано у безымянного стихотворца, завести себе прием против лома — альтернативный лом, противолом.
На моем месте поэт Лев Рубинштейн, наверно, придумал бы для этой скромной надписи какое-нибудь более изощренное истолкование. Но я не Рубинштейн и даже не поэт, а потому просто переписываю ее на своем собственном заборе.
И пусть, кто умеет, интерпретирует лучше.
Цеховая солидарность
30.12.2015
Оживленная дискуссия вокруг разоблаченной Диссернетом фальшивой филологической диссертации из РУДН (хорошо, что откликнулось так много народу, — эту информацию надо распространять в профессиональной среде) напомнила мне случай, когда я сам едва не стал жертвой/сообщником плагиата. Несколько лет назад, когда я немного преподавал в МГУ, студентка подсунула мне дипломную работу, последняя глава которой копировала чужую статью. Я, каюсь, сам не заметил подлога (первые главы, читанные мною раньше, были хоть и не бог весть какого качества, но написаны самостоятельно) — заметила сотрудница кафедры, занимавшаяся проверкой; спасибо ей за то, что уберегла меня от еще худшего стыда… Пришлось в последний момент, чуть ли не накануне защиты диплома, со скандалом прогнать студентку вон — плагиат является дисквалифицирующим обстоятельством, и она обманула мое доверие, — хотя потом ее все-таки выпустили без меня, замяв скандал. Это я рассказываю к тому, что при массовом распространении и безнаказанности такого рода коррупции ее невольным соучастником может оказаться любой преподаватель, опасность запачкаться грозит всем. Поэтому нужна взаимная поддержка — как меня выручила коллега с кафедры и как мы должны поступать все вместе, обращая внимание на подобные случаи и держа их в коллективной памяти. Между прочим, та студентка приехала из Севастополя, тогда еще не отнятого у Украины, и как русская патриотка очень стыдилась своего украинского гражданства — упоминала о нем буквально сквозь зубы. Обмануть преподавателей и подделать аттестационную работу ей стыдно не было. Сегодня в этом видится что-то символическое.
Бродячая словесность
29.01.2016
Филология и зарубежные путешествия — два родственных занятия. Не только потому, что за границей каждый человек практически и порой болезненно сталкивается с филологической проблемой множественности языков и трудности понимания между ними. Но еще и потому, что работа филолога — прослеживать историю слов и текстов, а они постоянно перемещаются по свету: заимствуются, пересылаются в письмах и рукописях, переводятся и перевираются, публикуются в тамиздатах, оседают в чужестранных словарях, архивах, библиотеках и головах. Слова и тексты — прирожденные мигранты, и изучающий их филолог тоже уподобляется им, даже если физически сидит на месте. А если он сам пускается в путь, то естественно, по профессиональному навыку, ощущает себя не то чтобы гражданином мира, которому всюду равно и едино, а скорее именно мировым мигрантом — почти текстом, письмом, которое помнит свой путь, зафиксированный в штемпелях на конверте и на визах в паспорте. Испытывает ностальгию не по одной, а сразу по нескольким странам; с любопытством ловит в речи и печати аборигенов слова, мыслительные ходы, грамматические ошибки из чужих языков; переживает за друзей и коллег, живущих не у него на родине и не там, куда он попал сегодня, а в какой-то третьей стране.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга представляет собой учебное пособие высшего уровня, предназначенное магистрантам и аспирантам – людям, которые уже имеют базовые знания в теории литературы; автор ставит себе задачу не излагать им бесспорные истины, а показывать сложность науки о литературе и нерешенность многих ее проблем. Изложение носит не догматический, а критический характер: последовательно обозреваются основные проблемы теории литературы и демонстрируются различные подходы к ним, выработанные наукой XX столетия; эти подходы аналитически сопоставляются между собой, но выводы о применимости каждого из них предлагается делать читателю.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.