Листая календарь летящих будней… - [2]

* * *

Ругая жизнь за скоротечность,

со мной живут в лохмотьях пёстрых

две девки – праздность и беспечность,

моей души родные сёстры.

* * *

Окажется рощей цветущей

ущелье меж адом и раем,

но только в той жизни грядущей

мы близких уже не узнаем.

* * *

С высот палящего соблазна

спадая в сон и пустоту,

по эту сторону оргазма

душа иная, чем по ту.

* * *

Все муки творчества – обман,

а пыл – навеян и вторичен,

стихи диктует некто нам,

поскольку сам – косноязычен.

* * *

В России часто пью сейчас

я с тем, кто крут и лих,

но дай Господь в мой смертный час

не видеть лица их.

* * *

Ещё мне внятен жизни шум

и штоф любезен вислобокий;

пока поверхностен мой ум,

ещё старик я не глубокий.

* * *

Хмельные от праведной страсти,

крутые в решеньях кромешных,

святые, дорвавшись до власти,

намного опаснее грешных.

* * *

Слава Богу, что я уже старый,

и погасло былое пылание,

и во мне переборы гитары

вызывают лишь выпить желание.

* * *

Вёл себя придурком я везде,

но за мной фортуна поспевала,

вилами писал я на воде,

и вода немедля застывала.

* * *

На Страшный суд разборки ради

эпоху выкликнув мою,

Бог молча с нами рядом сядет

на подсудимую скамью.

* * *

Мне жалко, что Бог допускает

нелепый в расчётах просчёт,

и жизнь из меня утекает

быстрее, чем время течёт.

* * *

Что с изречения возьмёшь,

если в него всмотреться строже?

Мысль изречённая есть ложь…

Но значит, эта мысль – тоже.

* * *

Увы, но время скоротечно,

и кто распутство хаял грозно,

потом одумался, конечно,

однако было слишком поздно.

* * *

Весь век себе твержу я: цыц и никшни,

сиди повсюду с края и молчи;

духовность, обнажённая излишне,

смешна, как недержание мочи.

* * *

Наверно, так понур я от того,

что многого достиг в конце концов,

не зная, что у счастья моего

усталое и тусклое лицо.

* * *

Вон те – ознобно вожделеют,

а тех – терзает мира сложность;

меня ласкают и лелеют

мои никчемность и ничтожность.

* * *

Для игры во все художества

мой народ на свет родил

много гениев и множество

несусветных талмудил.

* * *

Таким родился я, по счастью,

и внукам гены передам —

я однолюб: с единой страстью

любил я всех попутных дам.

* * *

Я старый, больной и неловкий,

но знают гурманки слияния,

что в нашей усталой сноровке

ещё до хера обаяния.

* * *

Я не выйду в гордость нации

и в кумиры на стене,

но напишут диссертации

сто болванов обо мне.

* * *

О чём-то срочная забота

нас вечно точит и печёт,

и нужно нам ещё чего-то,

а всё, что есть – уже не в счёт.

* * *

Любезен буду долго я народу,

поскольку так нечаянно случилось,

что я воспел российскую природу,

которая в еврея насочилась.

* * *

Я хоть и вырос на вершок,

но не дорос до Льва Толстого,

поскольку денежный мешок

милее мне мешка пустого.

* * *

Мы сразу правду обнаружим,

едва лишь зорко поглядим:

в семье мужик сегодня нужен,

однако не необходим.

* * *

Висит над нами всеми безотлучно

небесная чувствительная сфера,

и как только внизу благополучно,

Бог тут же вызывает Люцифера.

* * *

Обида, презрение, жалость,

захваченность гиблой игрой…

Для всех нас Россия осталась

сияющей чёрной дырой.

* * *

По многим ездил я местам

и понял я не без печали:

евреев любят только там,

где их ни разу не встречали.

* * *

Не знаю, чья в тоске моей вина;

в окне застыла плоская луна;

и кажется, что правит мирозданием

лицо, не замутнённое сознанием.

* * *

Бог задумал так, что без нажима

движется поток идей и мнений:

скука – и причина, и пружина

всех на белом свете изменений.

* * *

Любовных поз на самом деле

гораздо меньше, чем иных,

но благодарно в нашем теле

спит память именно о них.

* * *

Мне вдыхать легко и весело

гнусных мыслей мерзкий чад,

мне шедевры мракобесия

тихо ангелы сочат.

* * *

Увы, великодушная гуманность,

которая над нами зыбко реет,

похожа на небесную туманность,

которая слезится, но не греет.

* * *

Попал мой дух по мере роста

под иудейское влияние,

и я в субботу пью не просто,

а совершаю возлияние.

* * *

Унылый день тянулся длинно,

пока не вылезла луна;

зачем душе страдать безвинно,

когда ей хочется вина?

* * *

Хотя политики навряд

имеют навык театральный,

но все так сочно говорят,

как будто секс творят оральный.

* * *

Мне в жизни крупно пофартило

найти свою нору и кочку,

и я не трусь в толпе актива,

а выживаю в одиночку.

* * *

У Бога сладкой жизни не просил

ни разу я, и первой из забот

была всегда попытка в меру сил

добавить перец-соль в любой компот.

* * *

Владеющие очень непростой

сноровкой в понимании округи,

евреи даже вечной мерзлотой

умеют торговать на жарком юге.

* * *

Увы, стихи мои и проза,

плоды раздумий и волнений —

лишь некий вид и сорт навоза

для духа новых поколений.

* * *

Я всегда на сочувствия праздные

отвечаю: мы судеб игралище,

не влагайте персты в мои язвы,

ибо язвы мои – не влагалище.

* * *

Плетясь по трясине семейного долга

и в каше варясь бытовой,

жена у еврея болеет так долго,

что стать успевает вдовой.

* * *

Кошмарным сном я был разбужен,

у бытия тряслась основа:

жена готовила нам ужин,

а в доме не было спиртного.

* * *

Когда мне о престижной шепчут встрече

с лицом, известным всюду и везде,

то я досадно занят в этот вечер,

хотя ещё не знаю, чем и где.

* * *

Порою я впадаю в бедность,

что вредно духу моему;

Творец оплачивает вредность,

но как – известно лишь Ему.

* * *

Наше стадо поневоле

(ибо яростно и молодо)

так вытаптывает поле,

что на нём умрёт от голода.