Лишняя. С изъяном - [5]

— Пойдём со мной. У меня кое-что вкусненькое припасено.

На кухне принцесса дежурила чаще остальных. За провинности в пансионе полагаются наказания, а упасть посреди бальной студии — ещё какая провинность. И наставницу не интересует, что ногу свело привычной судорогой и вообще левая сторона слабее правой, и требовать от нее стоять на цыпочках — натуральное издевательство. Главное, факт. Упала — отрабатывай. Но поскольку нарушение не вопиющее, — тогда ссылают убирать курятник или коровник — то Катраону отправляли на кухню. Чистка картошки, нарезка овощей и прочие монотонные занятия вместо наказания на самом деле помогали принцессе развивать мелкую моторику. Ну и пусть наставница считает, что отправить на отработку — ужас и позор для наказуемого. Катраоне там даже нравилось: помимо того, что можно съесть очистки с яблок, например, или запихнуть за щёку криво отрезанную полоску огурца — повариха со снисхождением и сочувствием относилась к ущербной девочке.

Происхождение учениц не афишировалось — подробности известны только настоятельнице. Для всех Катраона — всего лишь безродная сирота, которую добрые богатые родственники пристроили в пансион. И повариха жалела бедную сиротку, оставляла ей в углу на подоконнике то булочку, то пирожок, а если вдруг выпечка подгорит, то и не один.

Как раз сегодня девочкам повезло: пригорел поднос с сырными полосками. Совсем чёрные, конечно, пошли в помойку, но обуглившихся только наполовину набралось штук пять. И все лежали в катраонином углу.

Хилли быстро собрала всё в чистый платок, завязав узлом в мешочек, и они поспешили укрыться в спальне принцессы.

— Почему тебя так поздно привезли? — выдала наконец принцесса мучивший нас обеих вопрос. — Обычно же лет в шесть сюда отправляют. Что-то случилось в семье? Извини, может, я лезу куда не надо…

— Ничего! От подруги у меня секретов нет. Мы же теперь подруги? — заискивающе заглянула принцессе в глаза новенькая. Катраона радостно закивала.

— Мама снова вышла замуж, когда мне исполнилось восемь, — Хилли запихнула в рот сразу полполоски и пыталась теперь говорить, не плюясь в принцессу крошками. — С отчимом мы как-то сразу поладили. Он даже со мной проводил больше времени, чем с мамой. Один раз даже искупать меня предложил — моя няня не позволила. Говорит, неприлично. Мама как-то зашла ко мне в спальню, когда он читал мне сказку. Мы в кровати вместе лежали, под одеялом. Они потом долго ругались, и мама плакала… Потом меня отправили сюда. Я просила меня не отдавать, но мама настояла, что мне будет тут лучше. Неужели здесь и правда лучше, чем в доме, полном слуг, с мамой и папой? Мама, наверное, меня просто разлюбила.

— А отчим тоже хотел тебя сдать в пансион? Или только мама?

— Отчим был не в восторге, но мама его убедила, — пробормотала Хилли с набитым ртом. Я мысленно покачала головой. Физически не получалось, принцесса снова владела собственным телом. Я могла только иногда вставлять пару фраз, когда девочка глубоко задумывалась. Вот как сейчас:

— Глупости только не думай. Мама тебя очень любит и просто хочет, чтобы ты получила хорошее образование. Нам с тобой ни на что другое рассчитывать не приходится. Только на себя, — быстро выпалила я, пока принцесса переваривала грустную историю новой подруги.

— Ты правда так думаешь? — Хилли вытерла скатившуюся слезу. Кажется, мне удалось её приободрить. Не приведи бог решит ещё домой сбежать.

Учитывая местные нравы, я мать Хилли очень даже понимаю. Похоже, новый муж оказался педофилом. Может, он и сам не подозревал о своей склонности, раз так запросто позволил отправить падчерицу с глаз долой. Здесь за приличиями следят строго — мужчина, скорее всего, и сам испугался нездорового влечения. Но кто знает, до чего он бы дошёл, если бы соблазн остался под боком, в пределах досягаемости.

В этой ситуации женщине пришло в голову, похоже, единственно возможное решение, как уберечь дочь и не испортить окончательно отношения с мужем-извращенцем. То, что он собирался сделать с Хилли, и ежу было понятно — только наивный ребёнок, не испорченный телевидением, мог обижаться на мать в такой ситуации. Пусть благодарна будет и молится, чтобы отчим не передумал. А он может. Пребывание в пансионе не бесплатное. Не ахти какие деньги, но все же прилично для мелкопоместного дворянина. Так что в любой момент он может заявить, что финансово не тянет, и забрать падчерицу домой.

Незавидное положение, но у каждого свои проблемы. Зато она двигается как нормальный человек, и над ней на уроках танцев не издеваются.

Да, как ни странно, больше всего меня-принцессу уязвляла именно невозможность полноценно кружиться в вальсе. Наверное, именно поэтому я в реальной жизни налегала на всевозможные танцы — для компенсации.

Девочки даже внешне были чуть похожи, что тоже повлияло на их обоюдную симпатию. Светлокожие блондинки, стройные до худобы, только Хилли чуть выше. Зато у принцессы волосы были гуще, будто вся жизненная сила ушла в них, ничего не оставив тщедушному телу.

Обнаружив, что Хилли сдружилась с отвергнутой всеми Катраоной, одногруппницы не сговариваясь, сделали вид, что и новенькой тоже не существует. Боязнь заразиться неизвестной хворью, которой страдала принцесса, перевешивала желание достать ближнего. Так девочки начали общаться к обоюдной выгоде. Хилли больше не трогали, а у Катраоны появился наконец человек, с которым можно просто поговорить.