Лишний доллар не помешает - [36]

– Виски.

– Виски? – уточнил официант.

– Бутылку из-под прилавка. И два стакана.

Он жестом пригласил атеиста за свой столик:

– Подсаживайтесь, мистер Питерсон.

– Клавдий, просто Клавдий, святой отец, – он не заставил себя долго упрашивать. – Признаюсь, у меня всегда вызывали восхищение люди, которые позволяют себе пить виски в любое время дня и ночи.

– А у меня, к сожалению, люди не вызывают восхищения.

– О, святой отец, не торопитесь делать выводы только на основании личного опыта. Наш личный опыт крайне ограничен… Спасибо, любезный, – повернулся Клавдий к официанту, – и принеси, пожалуйста, спичек.

Полковник плеснул виски по стаканам, и воздух наполнился тошнотворным ароматом сивухи. Кажется, официант всё-таки перепутал бутылки. Но на разговорчивости Клавдия это не отразилось.

– Так вот, святой отец, встречаются отдельные экземпляры рода человеческого, вполне достойные восхищения, даже если они не пьют виски. Вот, например, что вы скажете о месте, на котором сидите?

Полковник Мортимер мог бы сказать, что с этого места отлично просматривается площадь перед почтовой станцией. Он видел, как из офиса выносили и складывали на дощатый тротуар обшитые ящики и мешки с бирками. По этим признакам можно было догадаться, что скоро на площади покажется почтовый дилижанс. Видел он и то, как внутри офиса мелькали фигуры клерков в голубых рубашках с чёрными нарукавниками, а за открытым окном соседней комнаты охранник в потёртом кожаном жилете набивал патронами свой патронташ.

Очень много интересного и полезного можно было увидеть с этого места, поэтому полковник и собирался просидеть здесь до самого вечера. Но на вопрос Клавдия он ответил только неопределённой усмешкой.

– Вы даже не догадываетесь, святой отец, что именно на этом самом месте сидел знаменитый сыщик Рудольф Пинкертон!

– Чем же он знаменит? – поинтересовался полковник, догадываясь, что речь идёт об агенте Грабере, чью смерть так красочно описывал репортёр «Эль Пасо Трибьюн».

Детективы Пинкертона были, наверно, самыми популярными персонажами салунной мифологии. Впрочем, они заслужили свою репутацию неподкупных и бесстрашных сыщиков и могли гордиться победами над многими преступниками, неуязвимыми для полиции. Да и сам основатель частного сыска был фигурой, достойной уважения.

Сын бедного ирландского полицейского, Аллан Пинкертон, перебравшись в Новый Свет, долгое время работал простым бондарем. Ему было уже тридцать лет, когда он случайно разоблачил шайку мошенников. Воодушевлённый успехом, он изменил всю свою жизнь, создав Национальное детективное агентство. Со своими девятью сотрудниками Пинкертон творил чудеса, как считали его клиенты. Но не было никаких чудес, было только мастерство. Знание психологии, умение перевоплощаться, отчаянная смелость и безупречное владение револьвером. И, конечно, удача. Именно удачный случай способствовал славе Пинкертона и крепко-накрепко привязал его к могучей государственной машине. Идя по следу шайки фальшивомонетчиков, Аллан раскрыл заговор против президента Линкольна. С этого времени его агентство стало эталоном американской уголовной полиции.

Связи связями, но всё же «пинкертоны» и сами создавали свою славу. Правда, при этом они выполняли заказы своих клиентов, а их клиентами были те же самые политиканы и миллионеры, которые содержали и полицию. Так что никакого сочувствия к отважному Рудольфу Граберу полковник не испытывал.

Однако сейчас представился случай выяснить, по каким таким делам агент Пинкертона оказался в Сан-Хуане.

– Однако, ваше преосвященство, вы совсем не пьёте, – заметил Клавдий Питерсон, с громким стуком поставив свой стакан рядом с бутылкой.

– Мне некуда спешить, – ответил полковник, подливая ему виски. – Так чем же так знаменит этот ваш сыщик?

– Меня не удивляет ваш вопрос, – важно заявил Клавдий Питерсон. – Ибо до самой его кончины никто из окружающих и не подозревал, что под личиной вульгарного торговца мануфактурой таится неустрашимый рыцарь Закона. Ваше здоровье, святой отец. Мне неловко спрашивать у вас сигару…

– И не спрашивайте.

– Но человек, который заказывает виски до обеда, не может обойтись без хорошей сигары! – воскликнул Клавдий Питерсон. – Я усматриваю в этом вопиющее противоречие!

– А кстати, что заказывал здесь рыцарь закона? Тоже виски? Или бесплатную воду?

Пропустив этот вопрос мимо ушей, Клавдий Питерсон долго рылся во внутреннем кармане своего засаленного клетчатого сюртука, пока, наконец, не извлёк неплохо сохранившиеся останки сигары. Он чиркнул спичкой по скатерти и, причмокивая, разжёг уголёк на конце окурка. Едкое облако на какое-то время скрыло его от собеседника, а когда одним движением ладони Клавдий Питерсон развеял дым, это был совсем другой человек. Шляпа чудом держалась на затылке, а отвисшие губы вряд ли смогли бы теперь произнести словосочетание «буржуазный материалист».

«Вот чем отличается хорошее виски от плохого, – отметил про себя полковник Мортимер. – Хороший напиток выделяет лучшие черты человека, а плохой – худшие. Как быстро два глотка самогона смыли последние следы образованности…»

– Вот на этом самом месте он и сидел, этот янки, когда Рей Джунти вдруг принялся в него палить, – сказал Клавдий.