Лишние мысли - [10]

Шрифт
Интервал

Мы вернулись в столовую. Пришло время принятия закона. Кошкин раздал ручки, после чего положил перед одним из депутатов стопку белоснежных листов бумаги и зачем-то толковый словарь. Поначалу я подумал, что этот словарь предназначался тем, кто плохо читал и писал, и вообще малообразован, — так сказать, для разъяснения некоторых непонятных слов, которые должны были каким-нибудь образом появиться в будущем тексте Земельного Кодекса, но я ошибся. (Между тем, я был удивлен еще одному обстоятельству — текст закона (самого кодекса) до сих пор еще не был составлен. Да-да, выходило так, что мы должны были прямо сейчас написать его.).

Кошкин сказал:

— Уважаемые депутаты! Исходное словосочетание, из которого вы должны исходить, — «Земельный кодекс». Собственно, по названию закона.

В тот же момент депутат, которому отдали словарь, порылся в книге и сказал:

— Вот оно, определение слова «земельный». Зачитываю: «относящийся к землевладению и земледелию», — с этими словами он написал эти пять слов на листе бумаги, после чего передал стопку и словарь другому депутату, который тут же приступил к поиску определения слова «кодекс». Найдя его в словаре, он зачитал:

— Свод законов, — и присоединил это к первым пяти словам. Получилось: «Относящийся к землевладению и земледелию свод законов».

Следующие семь депутатов искали в словаре каждое слово из этой фразы. В результате получилось: «Имеющий касательство к чему-нибудь, предлог, обозначающий направление в сторону чего-нибудь, владению землей на правах частной собственности, одиночный или повторяющийся союз, соединяющий однородные члены предложения, а также части сложносочиненного предложения, обработке земли с целью выращивания сельскохозяйственных растений сведенные в одно целое и расположенные в известном порядке сведения, материалы, тексты постановлений государственной власти, нормативных актов, принятых государственной властью, установленных государственной властью общеобязательных правил». Чтобы составить это предложение потребовалось минут десять, не меньше, после чего начали искать в словаре каждое новое слово из полученных.

Я наклонился к своему соседу (на нем был желтый галстук… что это означало? Кажется, демократ. Точно, я в этом уверен) и сказал:

— Думаю, было бы гораздо удобнее, если бы у всех были словари.

— Да, конечно, — он энергично закивал в ответ, и вдруг голова его отвалилась и покатилась по полу. Никакой крови при этом не было. Я не мог вымолвить ни слова от удивления, но, между тем, удивлен я был вовсе не тому, что увидел отвалившуюся голову, ибо уже знал, что это галлюцинация (в то время, когда еще пребывал в лечебнице, я как-то целый день мучился от такого странного видения — мне казалось, что у каждого санитара отваливалась голова, если я только пытался с ним заговаривать), — гораздо более меня заботило то, что мой мозг снова посещали эти опасные видения, они были громом среди ясного неба. По всей видимости, я так и не вылечился в психбольнице. Получалось, что и обмен носами, который я увидел раньше, также являлся галлюцинацией. Остановившись в двух метрах от хозяина, голова сказала:

— Но государственный бюджет, который был принят в этом году, не рассчитан на развитие образования в стране. Школам не хватает учебников, а Государственной Думе — словарей. Ведь для нас это все равно, что учебник, вы же видите. Получилось купить только один, мы им очень дорожим.

— Выходит, мы сами роем себе могилу?

— Разумеется! И не только мы.

— Но кто еще?

— Да все русские, — с этими словами голова какими-то внутренними мышцами или, быть может, извилинами снова заставила себя катиться по полу, на этот раз уже в направлении хозяина. Я решил помочь ей, поднял и водрузил обратно на плечи демократа.

— Но ведь это страшно! Это как бы наш менталитет такой! И вы, признаете здесь его, однако с той лишь целью, чтобы не казаться далеким от народа, чтобы удержаться в Думе. Слова не превращаются в дело. И пьете вы тоже для того, чтобы на кого-то походить.

— И что дальше?

— Почему бы не составить законы, которые действовали бы для всех, а не только…

— Это нереально. Пожалуй, даже легче стать тем, о ком никто ничего не знает, а это практически невозможно, ибо их коллектив — монополия неизвестности.

Его слова поставили меня в тупик. Порыв тотчас же прошел. Я почувствовал, как меня постепенно охватывает то самое состояние смерти и сумасшествия, которое владело мной во время заточения в лечебнице. Боже, где я нахожусь? Куда попал?

Кропотливая работа над Земельным Кодексом продолжалась до позднего вечера. Мы прерывались только на время обеда и ужина.

Около одиннадцати Кошкин сказал, что закон принят, — к тому моменту было исписано порядка ста пятидесяти страниц. Он забрал текст и вышел из столовой.

Многие депутаты так устали, что решили остаться в столовой, — до номера было уже не дойти. Я все же кое-как дополз до своей комнаты. У меня жутко болели руки и глаза, в которых я снова чувствовал песок.

V

Ночь. Я проснулся от мыслей, разраставшихся в голове.

Жизнь.

Реальная действительность.

Действительно существующая, не воображаемая объективность мира во всем многообразии его связей.


Еще от автора Евгений Юрьевич Москвин

Плоский мир

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Предвестники табора

В романе «Предвестники табора» тесно переплелись иллюзия и реальность, детство и взросление, гротескный юмор и мистика. Герой просматривает фильм о людях, которых он любил и потерял. «Жизнь — это фильм», — приходит он к выводу.


Падение

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Пролетариат

Дебютный роман Влада Ридоша посвящен будням и праздникам рабочих современной России. Автор внимательно, с любовью вглядывается в их бытовое и профессиональное поведение, демонстрирует глубокое знание их смеховой и разговорной культуры, с болью задумывается о перспективах рабочего движения в нашей стране. Книга содержит нецензурную брань.


Всё сложно

Роман Юлии Краковской поднимает самые актуальные темы сегодняшней общественной дискуссии – темы абьюза и манипуляции. Оказавшись в чужой стране, с новой семьей и на новой работе, героиня книги, кажется, может рассчитывать на поддержку самых близких людей – любимого мужа и лучшей подруги. Но именно эти люди начинают искать у нее слабые места… Содержит нецензурную брань.


Дом

Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.


Берега и волны

Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.


Англичанка на велосипеде

Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.