Лишенная детства - [29]

Перед игрой в баскетбол все одноклассники выстраиваются в шеренгу, и оба капитана набирают себе в команду игроков. И всегда всех лучших и пользующихся популярностью выбирают очень быстро, стоять же остаются худшие: те, кого все терпеть не могут, ябеды, «странные»… То есть рыжий, толстяк и я.

— Нет, только не Морган! Она — полный ноль!

И это говорится вслух, когда я стою в двух метрах, потея от стыда.

В столовой — продолжение ада. Перед обедом мы складываем свои портфели у стены напротив туалета, а потом направляемся в столовую. Несколько месяцев назад я смешила всех своими выходками, а теперь сижу в углу и пытаюсь справиться с тошнотой. Редко кто заговаривает со мной. Едва прикоснувшись к десерту, я иду за портфелем, и почти каждый раз у меня сжимается сердце, когда я вижу, что он лежит не на прежнем месте и на нем отпечатки чьих-то подошв. Моим портфелем снова играли в футбол, и теперь все карандаши сломаны, а линейка разлетелась на тысячу кусочков.

Проходят месяцы, и мне все труднее заставлять себя ходить в школу. Иным утром я говорю себе, что, если бы у меня хватило смелости выпрыгнуть из окна высокого здания или одним глотком выпить сильнодействующее лекарство из аптечки моих родителей, с этой проблемой было бы покончено. К счастью, нам сообщают, что вскоре мы всем классом едем на экскурсию в Бавьер. Эта перспектива так захватывает умы моих товарищей, что они становятся менее жестокими по отношению ко мне. И вот во время этого путешествия в Германию происходит чудо: Дженнифер, одна из самых популярных в коллеже девочек, начинает со мной понемногу разговаривать. Она настолько уверена в своей неотразимости, что не боится ничьего осуждения. Общение «со страшилкой» не наносит вреда ее имиджу — никто не осмеливается ни в чем ее упрекнуть, до того она, что называется, «в струе». По крайней мере, по Дженнифер не скажешь, что ей неприятно общество гадкого утенка, в которого я превратилась. Она общается со мной, чтобы я подсказала ей правильные ответы на контрольных, но не только поэтому. Раз или два в автобусе, увозящем нас в Мюнхен или в замок Людовика II, эта блондинистая «звезда школы» перекидывается со мной несколькими фразами, и мы хохочем как полоумные. Эти моменты взаимопонимания слегка поднимают мне настроение, и все же я с огромным облегчением покидаю школу в конце июня, ведь впереди — летние каникулы.

Я отправляюсь в Авейрон.

Там меня ждут дедушка и бабушка, их красивый домик на вершине холма, коровы, луга и кузина Лоранс. За эти дни, проведенные под палящим солнцем, мои несчастья становятся менее обременительными. Бассейн, походы в гости, прогулки… Бабушка изо всех сил старается, чтобы мы постоянно были при деле и чтобы нам было весело, поэтому я редко вспоминаю о своих печалях. Вернувшись в Эшийёз в конце августа, на площадке для игр я встречаю Джефферсона и Сюзи. Отношения между нами по-прежнему слегка натянутые, но, поскольку другие дети еще не вернулись с каникул, мы вчетвером — они, я и мой брат — начинаем перебрасываться мячом, ведь больше нам делать нечего. Иногда Джефф приглашает меня в гости поиграть на игровой приставке. Это, конечно, не «большая любовь», но я начинаю хоть с кем-то общаться. И уже чувствую себя не такой одинокой.

Когда наступает вечер, я сворачиваюсь калачиком на кровати и начинаю размышлять. Этот школьный год стал для меня длинным путем на Голгофу, который мне пришлось одолеть в одиночку. Если еще один год будет таким, я этого не перенесу. Уже на следующий день после изнасилования я мечтала снова увидеться со своими товарищами, а вместо этого мой мир рухнул, и я оказалась без точки опоры, без друзей. Жертва, и тем не менее отверженная. Преступник признал свою вину, но это в моей правдивости сегодня все сомневаются. Я прекрасно осознаю, что не смогу долго выносить насмешек моих одноклассников. Мне нужна их дружба и поддержка. Нужны друзья, которые смогут отвлечь меня от дурных мыслей, которые выведут меня из убивающего меня леса и из нашего дома, где родители поносят друг друга. У нас дома — все еще настоящий ад. Воспоминания об изнасиловании и пьяные выходки отца превращают мои вечера в пытку. У меня появляется ужасное чувство, что рядом нет никого, кто мог бы мне помочь, и это пугающее одиночество временами заставляет меня желать смерти. Мне нужны друзья и приятели, срочно! В сентябре мне предстоит пойти в третий класс. И вот я решаю окончательно и бесповоротно: все должно перемениться. Я пока не знаю, как именно это будет происходить, но готова сделать все, чтобы снова стать среди сверстников своей.

Я буду вести себя по-другому.

7 ДУРНАЯ РЕПУТАЦИЯ

Я довольно долго думала, что от Да Круса мне передалась какая-то неизлечимая болезнь — СПИД или что-нибудь еще. На самом же деле он заразил меня страхом. С тех пор как мне удалось от него спастись, прошел год, и я боюсь леса и одиночества, боюсь засыпать и боюсь мужчин. Почтальон звонит в дверь, а я начинаю дрожать. Когда кто-нибудь из родственников-мужчин неожиданно заглядывает к нам в гости, я ему не открываю. Папа и мама, как могут, стараются меня успокоить: «Никто не причинит тебе вреда, Морган, Да Крус в тюрьме, не волнуйся!» В повседневной жизни они пытаются делать вид, что ничего не случилось. История с изнасилованием не стала «табу», однако они стараются не напоминать мне об этом без повода. Они стремятся вести нормальную жизнь, как раньше, и думают, что это — наилучший способ помочь мне забыть пережитый ужас. Но я злюсь на них за это притворство, за то, что они делают вид, будто все в порядке. Меня изнасиловали, разве нет? Зачем они вообще в тот день позволили мне уйти из дома? Для меня тихой жизни в семье больше не существует. Я превратилась в зомби. Я не могу, как раньше, вместе с Рашель собирать из «Лего» какой-нибудь домик, болтать о музыке и о Playstation с братом. Мне недостает беззаботности, не хватает слов и жестов. Заблудившись в своем кошмаре, я отстраняюсь от своей семьи. Во время ужина я — тень, в выходные я сижу в своем углу. Изредка маме удается вытащить меня с собой на розыгрыши призов, организуемые где-нибудь поблизости от Эшийёза, где она постоянно получает самые заманчивые подарки. Мы возвращаемся домой с новеньким холодильником или микроволновкой. Эти поездки меня отвлекают, я отдыхаю душой, но это длится недолго. Я не могу по-настоящему наслаждаться общением со своей семьей, равно как и всем остальным. И сам наш дом, и его окрестности напоминают мне о том ужасном воскресенье. По этой дороге мы ехали с Да Крусом в лес… Здесь, в столовой, рядом с игрушками Рашель, мама складывает судебные бумаги… В этой ванне мне запретили помыться, когда я вернулась домой… Из окна видна улица, ведущая к дому Марии и Мануэля. Странно, мама тоже сидит с отсутствующим видом. Может, она думает о том же, что и я?