Лишь любовь разобьет тебе сердце - [23]

– С тех пор как я тебя в последний раз видела, ты очень выросла. Твоей маме надо было бы почаще привозить тебя сюда, особенно после того, что случилось в вашей семье. Я обещала Глории, что буду присматривать за твоей мамой, но, кажется, это у меня не получается.

Я выдавливаю из себя улыбку, но мне не нравится, что она вспоминает о том, что случилось с Микой, особенно при Сете. Я до сих пор не могу сказать с определенностью, знает ли он про Мику, да и вообще не хочу об этом думать.

– Я постараюсь чаще приезжать. Я не знала… Не знала, любите ли вы гостей.

– Вообще-то нет. Но ты не просто гость. Ты внучка Глории. Так что можешь приезжать в любое время, – она кивает головой в сторону Сета. – И парня своего тоже привози.

Я чувствую, как меня словно жаром обдает, даже щеки начинают гореть.

– Ой, Сет не мой парень. Он просто мой друг.

– Да он глаз с тебя не сводит весь вечер! – отвечает Рут. – Не думай, что раз я старая, то ничего не вижу. У меня со зрением все в полном порядке.

Сет хватает воздух ртом и упирается взглядом в пол:

– Я не смотрел… на Рейко. Я смотрел на… на орла.

Рут начинает хохотать и резко запрокидывает голову, от чего ее ковбойская шляпа слетает и падает на пол.

– Ну конечно. Вы же за ним сюда и приехали. А почему, собственно, я должна вам его отдать?

Ее сузившиеся глазки горят огнем.

– Потому что… Он напоминает мне о бабушке, – говорю я.

– Неправда! – выкрикивает Рут, причем настолько громко, что я даже вздрагиваю. – Я все могу понять и простить, кроме лжи. Так что сделай еще одну попытку!

– Это что, игровое шоу? – бормочет Сет.

Рут снова разражается смехом:

– Разумеется. И приз – подлинный орел Рут Сетмайр. Единственный, оставшийся в мире. По твоей милости. – Она кивает в сторону Сета и поворачивается ко мне. – Попробуй еще раз. Скажи честно, почему тебе нужен этот орел.

– Потому что… я не хочу неприятностей? – говорю я.

– Теплее! Уже теплее! – кричит Рут. – У тебя остается еще одна попытка!

– Иначе вы не отдадите нам орла? – спрашивает Сет.

– Пусть девочка сосредоточится, – просит Рут, наклоняясь ближе ко мне. – Мне нужна честность. Я всегда чувствую искренний ответ. Я умею считывать, что у честного человека на сердце.

– Потому что… я не хочу делать больно маме? – говорю я, ожидая, что Рут сейчас снова на меня прикрикнет, но вместо этого она кивает головой.

– Продолжай, – говорит она, и бешеная энергия, которая била из нее минуту назад, превращается в нечто другое, нечто совершенно новое.

– Потому что я хочу, чтобы она была счастлива.

– И… – подгоняет меня Рут.

Она смотрит на меня так пристально, что я ощущаю, как она заглядывает прямо мне в душу. Сет тоже на меня смотрит, и не в силах вынести интенсивность их взглядов я закрываю глаза.

– Я не хочу ее разочаровывать, – говорю я. – Я и так часто ее разочаровывала и… И не хочу все усугублять.

– Твоя бабушка тоже любила всех ублажать, – произносит Рут. – Иногда можно запутаться, кому именно ты хочешь сделать приятно. Не тревожься особо о том, что о тебе подумают другие.

Она понимающе смотрит на меня.

– Если тебе интересно мое мнение, могу сказать, что это отнимает слишком много сил. Часть их куда лучше потратить на себя, слышишь?

– У меня сил хоть отбавляй, – убеждаю я Рут.

И это правда. У меня все есть. Когда я стала проводить больше времени с Сетом, это стало мне совершенно ясно.

– Всё, кроме этого орла, да? – И Рут издает звук, то ли смешок, то ли вздох. – Ладно, убедила. В конце концов, у меня остаются хотя бы воспоминания о твоей бабушке Глории, а у тебя, кажется, даже и их нет. Ничего такого, что можно видеть и потрогать. Хотя, конечно, мне лично ясно, что в тебе ее дух и ее сердце. И ее желание всем постоянно угождать. Твоя бабуля была очень доброй женщиной. Да, ты точно внучка Глории, пусть даже внешне совсем на нее не похожа.

К этому я привыкла. Кто-то постоянно говорит мне, что я совсем не похожа ни на маму, ни даже на папу. Обычно людям нужно увидеть меня в обществе обоих родителей и сравнить меня с ними. Когда нас видят вместе, то переводят взгляды с мамы на папу, потом на меня и затем в обратном порядке, и на их лицах проступает самодовольство, будто они только что поняли нечто диковинное, хотя на самом деле в основе всего лежит всего лишь генетика.

– Так нам можно забрать его? – говорит Сет.

Рут поднимает брови.

– Она может его забрать. Так сказать, во временное пользование. Мы совершим с тобой сделку. Я даю тебе этого орла при условии, что ровно год спустя вернешься сюда и расскажешь, что нового ты узнала о себе. Я долго живу – многим кажется, что слишком долго – и знаю, как важно видеть себя такой, какая ты есть. И, по-моему, ты пока этому не научилась, девочка моя.

Я качаю головой:

– Я… я не совсем понимаю, о чем вы.

– Бери орла и приезжай через год. Если я увижу, что ты выросла достаточно, чтобы владеть этим орлом, я позволю тебе оставить его у себя. Навсегда.

– О, да он же не для меня, – заикаюсь я. – Он для мамы.

– Ну, значит, хотя бы эта часть уговора будет касаться тебя. Так что, договорились?

Я киваю, потому что не знаю, как быть. Мы скрепляем договор стаканом яблочного сока для меня и бренди для Рут.