Лисье время - [15]
– А как же – забетонировали, как говорят строители, фигурально, конечно, выражаясь. – И Кузьмин сделал реверанс.
– Странно, – повела носом успокоенная пьяными заверениями Татьяна Михайловна.
– Что странного?
– Вот вы выпиваете, скажем так.
– Ну так. Привычка. Привычка свыше нам дана…
– Хорошо. А запаха от вас как-то не наблюдается. – Татьяна Михайловна была профессионалом до мозга костей, органическая химия волновала её во всех проявлениях.
– Так вы же сами мне дали противоядие, Танечка Михайловна! Неужто забыли?
– Ой, прости, Серёжа… Ведь и верно, я ж тебе и «подогнала», как выражается ваша братия.
– Да уж. Совсем вы, Танечка… подустали.
– Да. Спасибо тебе, Серёжа.
– Это вы о чём?
– О трубе, о теплосети, которую моим лисам, чудом оставшимся в живых, провели.
– Ну а чё? Жалко, что ли? Пущай греются. Нам не жалко. В смысле тепла не жалко. А лис ваших очень жалко. Да и племенных тоже, их-то за что? Но ничего, лисята пойдут, выправится стадо через годик-другой. Вам же отдельную фазенду строят.
– Лисята – это вряд ли. Такой стресс у животных. Половина самок не смогла в таких условиях.
– Так вот, кто смог, тех и будете продолжать взращивать, делать самую умную и самую крупную на свете породу! Экс… экстремальные условия на пользу селекции, сами говорили.
– Не пил бы ты, Серёжа. Цены бы тебе не было.
– Они у вас сильные, крепкие, я их хожу кормить регулярно. Они у вас ручные, с рук берут.
– Как это с рук? Они же за сеткой?
– Ну руку в дверцу для корма, в кормушку просунешь…
– Откусить могут, Серёжа. Руку могут откусить целиком.
– Это кому могут, а мне-то?! Я ж их от холодной смерти спас. Они это понимают.
– Ну как, скажите на милость, они это понимают? Лиса, Серёжа, не человек.
– Да вы что, Татьяна Михайловна. У нас все в котельной знают, что ваши лисы эти эспе…
– Экспериментальные.
– Да. Экспериментальные. Они ж умнее людей!
– Ну скажешь тоже. Ерунду-то не мели. – Татьяна Михайловна обняла и поцеловала Кузьмина в небритую щёку, для этого ему пришлось наклониться практически пополам.
– И ещё: неужели Вадим тебя пускает?
– А с кем ему ещё поговорить-то? Конечно, пускает.
Серёга Кузьмин так и кланялся, как болванчик, пушной фее, пока она не скрылась за зданием центрального отопления. Он обожал эту умнейшую женщину-биохимика, ведь после смерти дочери он стал закладывать чаще, но жена не ругала его, когда он заявлялся домой: пушная фея подарила ему такие порошки: съешь, и запаха как не бывало. Главное, чтоб не штормило!
Глава третья
Озверение зверотехника
Всю зиму (если не было морозно) и всю весну навещала Татьяна Михайловна своих «деточек». Иноходью, почти как у её подопечных, она бродила потерянная по пустующей звероферме и мучилась, почему её не поставили в известность о том, что тушки не сожгли, а закопали. Наверняка её учитель, её наставник, укативший в Москву, знал об этом. Чем чаще Татьяна Михайловна вспоминала их последнюю встречу в больнице, тем больше она убеждалась: он знал, знал. Но что можно ждать от семидесятилетнего старика, который обеспокоен операцией, своей жизнью, в конце концов, своим дряхлеющим сердцем, к которому он постоянно прислушивался, замирая в перерывах между рыданиями. Но обида не проходила. «В конце концов, – пыталась оправдать руководство зверосовхоза Татьяна Михайловна, – я научный руководитель эксперимента, а не рядовой сотрудник зверофермы, мои лисы пока что живы». Татьяна Михайловна оправдывала сокрытие ям Беккари ещё и тем, что город боялся паники. Начались бы выступления, митинги – они и так не кончаются на Лисьей горе. Все теперь митингуют. То против одного, то за другое… Да что там говорить: из-за голодных лис тоже на митинг выходили, но толку от этого не было… А заражений пушнорядцы боятся. Когда-то давно случился мор среди живности, так город закрывали на карантин. Вонючие барсуки тогда принесли заразу в город…
Татьяна Михайловна до сих пор не привыкла к странному состоянию одиночества. Шутка ли – две станции стоят пустые, скоро на них начнут устанавливать шведы для глупых норок. Ей припоминались лай, скуление, урчание, такие характерные для её милых лис на таких родных, а сейчас разорённых зверостанциях. Тишина давила с декабря. Но протяжное повизгивание и «плачущие» голоса всё-таки как будто раздавались откуда-то со стороны. Или эти звуки шумели у Татьяны Михайловны в голове? Или это ветер доносил звуки с героически пережившей зиму экспериментальной фермы? Но нет! У экспериментальных лис тявканье в нижнем регистре, они и лают глухо, не звонко. Татьяна Михайловна к концу мая ничего не могла утверждать наверняка. Вадим вёл себя всё скрытнее, последний раз он не хотел пускать Татьяну Михайловну на ферму. Потом сменил вдруг гнев на милость. Делать нечего, он сейчас на ферме полновластный хозяин над настоящим сокровищем. Только бы не обидел лис, не накормил чем-нибудь не тем, не подсунул не тех препаратов. В щель приоткрытой двери сторожки Татьяна Михайловна заметила баночки с порошками и спиртовку. Раньше об этом голова не болела, вредительства даже в страшном сне никто не мог представить. Но теперь Татьяна Михайловна подозревала Вадима. Человек то же животное. Пока всё хорошо и спокойно – это человек. Он будет стараться жить ещё лучше, ну, может начать выхваляться: насолить соседу превосходством – новой шубой, новой машиной, новыми финскими сапогами, туром в Болгарию – что может быть приятнее для мещанства. Но стоит человеку попасть в экстремальные условия или просто в сложные: без денег, работы, еды и самое ужасное – без определённости, тут же начнётся обыкновенный естественный отбор – выживет сильнейший. Что сейчас делается в искажённом водкой сознании бывшего зоотехника, работающего в настоящий момент на унизительной ставке сторожа? Он уже получеловек, вымотанный за полгода бессменного пребывания бок о бок с лисами, в нём нет сострадания ни к животным, ни к людям и – самое опасное! – нет сожаления о почти загубленном общем деле, эксперименте, в котором, между прочим, Вадим почти со дня основания. Нет желания облегчить лисам эти месяцы, когда они оказались никому не нужны. А кстати, впервые задумалась Татьяна Михайловна: как Вадим вообще очутился у них на ферме, как они познакомились, как он стал её правой рукой? Нет. Что-то совсем забылось то счастливое сытое время, совсем ничего не вспоминалось. Татьяна Михайловна чётко помнила, что начинала работать одна, а потом уже появилась бригада. Сначала племенных лис и было-то всего два вольера…
Дорогой читатель, я искренне завидую тебе, потому что у тебя впереди так много захватывающих приключений, интересных знакомств, неожиданных открытий, и героических сражений со злом. Предлагаю тебе совершить путешествие в нереальную обитаемую систему, и вместе с простыми земными школьниками, Денисом и Лидой, слетать за Луну, побывать на Венере и на Плутоне, посетить пушистый Паштар, подружиться с меркурианцами и с подводными великанами Илиана, сразиться с коварными алисидами и найти верных товарищей в рядах солнечного флота! Всё это и многое другое, ждёт тебя на страницах этой фантастической повести.
Белоснежное одеяло покрывает широкие склоны холмов, известных как Острый хребет.Шурх-шорх. Шурх-шорх. Кто-то бредет по глубокому снегу, и звук тяжелых шагов далеко разносится в ночной тиши. В канун Куманельника, праздника зимнего солнцестояния, в нору под названием Торнвуд пришел бард. У него на плечах была только истрепавшаяся в странствиях одежда, а в голове бессчетные сказания. И одно из них он приготовил для любопытных крольчат, которые притихли у очага в предвкушении рассказа.Это история о Подкине Одноухом – кролике, ставшем таким великим, что о храбрости его вот уже многие века складывают легенды.
Накануне своего двенадцатого дня рождения Стелла мечтает лишь об одном: поехать в далекую экспедицию с приемным отцом, отважным исследователем, который, в свою очередь, мечтает достигнуть самой холодной части Страны вечных льдов. Но правила Клуба исследователей полярных медведей запрещают девочкам принимать участие в опасных походах. Да и тетушка Стеллы убеждена, что та получает неправильное воспитание в окружении всех этих динозавров и фей и ей место в пансионе благородных девиц, где из отчаянной сорвиголовы сделают настоящую леди: «Ей объяснят, что девушке не следует скакать галопом на единорогах и изучать пыльные старые карты».
Книга звёзд – главный магический фолиант Мира Ненадёжности и страны Ис – в руках зловещего Призрака. Как он будет использовать древний трактат? И что ему ещё нужно, чтобы стать владыкой всех трёх миров? Конечно же, мальчишка с удивительными магическими способностями! К тому же колдун Кадехар многому успел обучить Гиймо… В третьем, заключительном томе «Книги звёзд» герои вновь окажутся в Мире Ненадёжности, столкнутся там с беглыми магами, орками, жрецами кровожадного бога Бохора и наконец-то на равных сразятся со злом, обосновавшимся за высокими стенами Енибохора.
Дилогия «Компьютер звездной империи» и внецикловая повесть. Содержание: Планета Черного Императора Месть мертвого Императора Повелители галактик.
Вторая часть тетралогии "Вершители". Аякчаане, семикласснице из далекого эвенкийского поселка, выпадает уникальный шанс – сопроводить деда-шамана на священные острова, где находятся Кигиляхи – Каменные люди. Но оказывается, что у них для нее персональное задание – найти Копье Мары: загадочный древний артефакт, дающий владельцу небывалую силу. Аякчаана сталкивается с незнакомкой, которой оказывается Катя Мирошкина, они попадают в плен к воинственному племени кочевников, Катя получает смертельное ранение… И оказывается, что теперь не только возвращение Аякчааны домой, но и сама жизнь дочери Велеса зависит от древнего артефакта.
Когда Лиза была маленькой, мама говорила ей: «Не верь глазам, глаза обманывают. Правду скажет только сердце». Но потом мамы не стало, и мир, игравший всеми цветами радуги, вылинял и посерел. Лиза больше не видела чудес… пока однажды не встретила того, кто ее убил. Однако смерть вовсе не оказалась концом жизни, и теперь чудеса встречаются Лизе буквально на каждом шагу. Потому что теперь глаза ее никогда не обманывают, а рядом – друзья и недруги, судьба которых часто зависит только от нее.
Джейн Хоуп уверена, что в их прекрасном городе будущего все не так хорошо, как кажется. Например, есть организованная преступность, которая время от времени устраняет неугодных. Но куда же пропадают эти тела? Джейн даже не догадывается, что за этим стоит вовсе не мафия, а самый настоящий маньяк. Тем временем Берт, достигший высот в искусстве набивания чучел людей, находит следующую цель: Рэя, напарника и очень хорошего друга Джейн.
Мир уже принюхивается к выхлопным газам первых машин, но все еще помнит запахи и цвета колдовства. Йозефик вир Тонхлейн, несмотря на свою родословную, сплошь украшенную именами отъявленных авантюристов и сорвиголов, живет тихо и скромно, пока однажды не умирает его семиюродный дядюшка Йивентрий вир Тонхлейн. Завещание дядюшки втягивает Йозефика в грандиозную аферу, вылившуюся в череду приключений и встреч с негодяями, нечистью, невзгодами и другими «не». Впрочем, куда же без верных друзей, преданных питомцев и красивых девушек, верно?