Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина - [2]

Отмечу здесь и еще несколько важных «перекличек» между опубликованными мной от 10 до 15 лет назад материалами и программной речью Путина на Валдае в этом году. Я не раз говорил коллегам, что понимаю Путина — понимаю его логику, разделяю его эмоции, так что эти «переклички» мотивируют меня продолжать изучать Россию Путина и личность самого Верховного.

В статье, которая стоит первой и опубликована 9 января 2003-го по итогам внешнеполитического 2002 года[2], мне удалось обнаружить за внешней активностью России то, что впоследствии было названо сетевой дипломатией (только в 2008 году) и сетевыми альянсами (только в 2013 году). Включая тот параметр сетевых альянсов, который был сформулирован спустя 10 лет после публикации моей статьи и имеет кардинальное значение для будущих альянсов, а возможно, и для международной политики вообще: «Все международные акторы, которые входят в зоны интересов и влияния имперского центра, являются самостоятельными, суверенными членами коммуникационной системы, в повышении самостоятельного веса и качества которых заинтересован сам имперский центр… Только в том случае, если участники сети обладают самостоятельной ценностью, становится жизнеспособной вся имперская сеть и получает пространство для маневра имперский центр» (из статьи «Путин начал строительство империи нового типа…»). Именно суверенитет, самостоятельная ценность всех участников сетевого альянса делает его эффективным, в отличие от жестко администрируемых «блоков», в которых большинство участников должны жертвовать частью своего суверенитета. Что касается определения у меня места России как имперского центра, то, во-первых, Россия была и остается империей, а во-вторых, Путин об этом сказать не может по понятным причинам, чтобы не нарушить баланс сетевых альянсов, а я могу, так как хочу видеть Россию снова великой. Поэтому я мог написать уже в 2006 году в статье «Путин об империи: опыт дешифровки»: «Irredenta terra — неосвобожденная земля. Просто прислушайтесь к своему восприятию Крыма, и вы поймете, что это значит в рамках воображаемой географии».

И еще одну вещь хочу сказать в этом коротком вступительном слове. Меня не раз спрашивали, почему я на несколько лет выпал из публичного пространства: не печатал статьи, не выступал на круглых столах и конференциях. По очень простой причине — с 2014 года я был на войне. Увидев, что происходит в Донбассе, я понял, что это и моя война тоже и что я должен не только писать статьи и сидеть в соцсетях, но и внести свой реальный вклад в борьбу за Русский Мир и Россию против реинкарнации коричневой чумы — неонацизма. Поэтому с осени 2014-го и до 31 августа 2018-го — дня трагической гибели от рук террористов Первого Главы Донецкой Народной Республики Александра Владимировича Захарченко — я был его советником по политическим, информационным и многим другим вопросам. С одной стороны, в Донбассе было не до написания статей, а с другой — там мой опыт, как практический, так и теоретический, пригодился для работы «на земле». Особенно если учесть, что вопросы идеологии и стратегии (прежде всего идеологии и большой стратегии Владимира Путина, которого Александр Захарченко считал своим Верховным) живо интересовали Первого Главу ДНР. Он хотел построить в Донбассе новое общество и новую экономику, своего рода «социализм 2.0», с учетом ошибок прошлого, и надеялся, что его опыт строительства нового государства пригодится России.

Теперь несколько слов о принципе формирования этого сборника. Во-первых, должен признаться, что в процессе его подготовки поменялась не только структура, но и название. Изначально я готовил сборник под названием «Идеология Владимира Путина». Однако когда начал писать вступительные слова к самой ранней статье — «Путин начал строительство империи…», они переросли в большой очерк об истоках стратегического таланта Путина «Между Римом и Византией», который я посчитал более важным и своевременным, а потому общее название поменялось на «Большая стратегия Владимира Путина». Более своевременным в том числе потому, что идеология Путина по-прежнему требует усилий реконструктора, ведь сам Путин отказывается от прямого ее декларирования, а большая стратегия, по крайней мере те ее цели, которые были заявлены на рубеже тысячелетий, уже реализованы и требуют усилий исследователя и интерпретатора. Должен, конечно, предупредить, что в очерке «Между Римом и Византией» я ограничился конспективным изложением. С десяток высказанных в нем тезисов требуют самостоятельного развития. Надеюсь, что в будущем это будет сделано либо мной самим, либо кем-нибудь другим.

Итак, первая часть сборника состоит из очерка «Между Римом и Византией. Большая стратегия Владимира Путина» и статьи 2003 года, когда я впервые «опознал» эту стратегию. Хотелось бы сказать, что в 2002 году я работал редактором международного отдела крупнейшей европейской русской газеты «Вести сегодня» (Рига, Латвия, главный редактор Александр Блинов) и, соответственно, писал два-три материала в день по международной тематике. В том же 2002-м я делал еженедельные обзоры по внешней политике России для ведущего сетевого издания тех лет «Русского журнала» (главный редактор Глеб Павловский). Именно это ежедневное погружение, вплоть до мельчайших деталей протокола и политических жестов, в российскую внешнюю политику создало тот эффект «избыточности информации», о котором я пишу в сборнике и который позволил мне за пестрой картиной повседневной повестки увидеть логику замысла.