Лирика вагантов в переводах Льва Гинзбурга - [5]

Шрифт
Интервал

скорбью и печалью.
Тихо плещется вода,
голубая лента…
Вспоминайте иногда
вашего студента.
Много зим и много лет
прожили мы вместе,
сохранив святой обет
верности и чести.
Слезы брызнули из глаз…
Как слезам не литься?
Стану я за всех за вас
господу молиться,
чтобы милостивый бог
силой высшей власти
вас лелеял и берег
от любой напасти,
как своих детей отец
нежит да голубит,
как пастух своих овец
стережет и любит.
Ну, так будьте же всегда
живы и здоровы!
Верю: день придет, когда
свидимся мы снова.
Всех вас вместе соберу,
если на чужбине
я случайно не помру
от своей латыни,
если не сведут с ума
римляне и греки,
сочинившие тома
для библиотеки,
если те профессора,
что студентов учат,
горемыку школяра
насмерть не замучат,
если насмерть не упьюсь
на хмельной пирушке,
обязательно вернусь
к вам, друзья, подружки!
Вот и всё! Прости-прощай,
разлюбезный швабский край!
Захотел твой житель
увидать науки свет!..
Здравствуй, университет,
мудрости обитель!
Здравствуй, разума чертог!
Пусть вступлю на твой порог
с видом удрученным,
но пройдет ученья срок,
стану сам ученым.
Мыслью сделаюсь крылат
в гордых этих стенах,
чтоб отрыть заветный клад
знаний драгоценных!

СВОЕНРАВНАЯ ПАСТУШКА[8]

Лето зноем полыхало
солнце жгло, не отдыхало,
все во мне пересыхало.
Тяжко сердце воздыхало…
Где найти бы опахало?
Хоть бы веткой помахало
деревцо какое!
Ах, пришел конец терпенью!.
Но, по божьему хотенью,
был я скрыт густою тенью
под платановою сенью,
разморен жарой и ленью,
рад нежданному спасенью,
в неге и покое.
Сладкозвучнее свирели
зазывали птичьи трели
в синеве речной купели
ощутить блаженство в теле…
Ах, невиданный доселе,
сущий рай на самом деле
был передо мною!
Так, в краю благоуханном,
не прикрыв себя кафтаном,
на ковре, природой тканном,
возлежал я под платаном.
Вдруг пастушка с дивным станом,
словно посланная Паном,
встала над рекою.
Я вскричал, как от ожога:
Не пугайся, ради бога!
Видишь ты не носорога.
Ни к чему твоя тревога.
Дорогая недотрога,
нам с тобой — одна дорога!
Страсть тому виною!
— Нет, — ответила девица,
мать-старушка станет злиться.
Честной швабке не годится
с кавалерами резвиться.
Может всякое случиться.
Нам придется разлучиться.
Не пойду с тобою!..

ДОБРОДЕТЕЛЬНАЯ ПАСТУШКА[9]

На заре пастушка шла
берегом, вдоль речки.
Пели птицы. Жизнь цвела.
Блеяли овечки.
Паствой резвою своей
правила пастушка,
и покорно шли за ней
козлик да телушка.
Вдруг навстречу ей — школяр,
юный оборванец.
У пастушки — как пожар
на лице румянец.
Платье девушка сняла,
к школяру прижалась.
Пели птицы. Жизнь цвела.
Стадо разбежалось.

«Я скромной девушкой была…»[10]

Я скромной девушкой была,
вирго дум флоребам,
нежна, приветлива, мила,
омнибус плацебам.[11]
Пошла я как-то на лужок
флорес адунаре,
да захотел меня дружок
иби дефлораре,[12]
Он взял меня под локоток,
сед нон индецентер,
и прямо в рощу уволок
вальде фраудулентер.[13]
Он платье стал с меня срывать
вальде индецентер,
мне ручки белые ломать
мультум виолентер.[14]
Потом он молвил: «Посмотри!
Немус эст ремотум!
Все у меня горит внутри!»
Планкси эт хок тотум.[15]
«Пойдем под липу поскорей
нон прокул а виа.
Моя свирель висит на ней,
тимпанум кум лира!»[16]
Пришли мы к дереву тому,
диксит: седеамус!
Гляжу: не терпится ему.
Лудум фациамус![17]
Тут он склонился надо мной
нон абскве тиморе.
«Тебя я сделаю женой…»
Дульцис эст кум ope![18]
Он мне сорочку снять помог,
корпоре детекта,
и стал мне взламывать замок,
куспиде эректа.[19]
Вонзилось в жертву копьецо,
бене венебатур!
И надо мной — его лицо:
лудус комплеатур![20]

ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ [21]

Когда-то — к сведенью людей
я первым был средь лебедей
на родине моей.
Терпеть изволь
такую боль:
на раны сыплют соль!
И хоть я лебедь, а не гусь,
как гусь, на вертеле верчусь,
в жаркое превращусь.
Терпеть изволь
такую боль:
на раны сыплют соль!
Ах, я бескрылый инвалид!
Я едким уксусом облит.
Всё ноет, всё болит.
Терпеть изволь
такую боль:
на раны сыплют соль!
Кто крыльев белизной блистал,
как ворон черный, черен стал.
Мой смертный час настал!
Терпеть изволь
такую боль:
на раны сыплют соль!
Ощипан шайкой поваров,
лежу на блюде. Я — готов.
И слышу лязг зубов.
Терпеть изволь
такую боль:
на раны сыплют соль!

МОНАХИНЯ[22]

Всей силой сердца своего
я к господу взывала:
«Казни того, из-за кого
монахиней я стала!»
За монастырскою стеной
тоска и сумрак вечный.
Так пусть утешен будет мной
хотя бы первый встречный!
И вот, отринув страх и стыд,
я обняла бедняжку…
А бог поймет, а бог простит
несчастную монашку.

ВЫХОДИ В ПРИВОЛЬНЫЙ МИР![23]

* * *
Выходи в привольный мир!
К черту пыльных книжек хлам!
Наша родина- трактир.
Нам пивная — божий храм.
Ночь проведши за стаканом,
не грешно упиться в дым.
Добродетель — стариканам
безрассудство — молодым!
Жизнь умчится, как вода.
Смерть не даст отсрочки.
Не вернутся никогда
вешние денечки.
Май отблещет, отзвенит
быстро осень подойдет
и тебя обременит
грузом старческих забот.
Плоть зачахнет, кровь заглохнет,
от тоски изноет грудь,
сердце бедное иссохнет,
заметет метелью путь.
Жизнь умчится, как вода.
Смерть не даст отсрочки.
Не вернутся никогда
вешние денечки.
«Человек — есть божество!»
И на жизненном пиру
я Амура самого
в сотоварищи беру.
На любовную охоту
выходи, лихой стрелок!
Пусть красавицы без счету
попадут к тебе в силок.
Жизнь умчится, как вода.
Смерть не даст отсрочки.

Еще от автора Неизвестный Автор
Галчонок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Призраки ночи

В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.


Закат  вечности

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


mmmavro.org | День 131, Победа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


mmmavro.org | День 132, Поэт

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Песнь о Нибелунгах

…«Песнь о Нибелунгах» принадлежит к числу наиболее известных эпических произведений человечества. Она находится в кругу таких творений, как поэмы Гомера и «Песнь о Роланде», «Слово о полку Игореве» и «Божественная комедия» Данте — если оставаться в пределе европейских литератур…В. Г. Адмони.


Рекомендуем почитать
Сага о Гриме Мохнатые Щёки

Вторая из так называемых «саг о людях с Хравнисты», написанная в XIV веке, события которой происходят в Норвегии в VIII веке.


Сага о Кетиле Лососе

Первая из так называемых «саг о людях с Хравнисты» о норвежском вожде Кетиле Лососе, сына Халльбьёрна.


Фортунат

К числу наиболее популярных и в то же время самобытных немецких народных книг относится «Фортунат». Первое известное нам издание этой книги датировано 1509 г. Действие романа развертывается до начала XVI в., оно относится к тому времени, когда Константинополь еще не был завоеван турками, а испанцы вели войну с гранадскими маврами. Автору «Фортуната» доставляет несомненное удовольствие называть все новые и новые города, по которым странствуют его герои. Хорошо известно, насколько в эпоху Возрождения был велик интерес широких читательских кругов к многообразному земному миру.


Сага о гренландцах

«Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике рыжем»— главный источник сведений об открытии Америки в конце Х в. Поэтому они издавна привлекали внимание ученых, много раз издавались и переводились на разные языки, и о них есть огромная литература. Содержание этих двух саг в общих чертах совпадает: в них рассказывается о тех же людях — Эйрике Рыжем, основателе исландской колонии в Гренландии, его сыновьях Лейве, Торстейне и Торвальде, жене Торстейна Гудрид и ее втором муже Торфинне Карлсефни — и о тех же событиях — колонизации Гренландии и поездках в Виноградную Страну, то есть в Северную Америку.


Жизнь Ласарильо с Тормеса, его невзгоды и злоключения

«Жизнь Ласарильо с Тормеса, его невзгоды и злоключения»«La Vida de Lazarillo de Tormes: y de sus Fortunas y Adversidades»Издана анонимно в Бургосе, Алькала-де-Энаресе и Антверпене в 1554 году. Одно из наиболее ярких сочинений литературы Возрождения. Была опубликована в самый разгар испанской Инквизиции и позже запрещена католической церковью по причине резко антиклерикального характера произведения. Небольшая повесть анонимного автора, написанная в виде письма-исповеди городского глашатая, который, достигнув благополучия, рассказывает читателю о своем прошлом.


Сэр Орфео

В сборник средневековых английских поэм вошли «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» — образец рыцарского романа, «Сэр Орфео» — популяризованная версия того же жанра и «Жемчужина» — философская поэма в жанре видения. Каждый перевод предваряется текстом оригинала. В виде приложения печатается перевод поэмы — проповеди «Терпение». Книга позволяет заполнить еще одно белое пятно в русских переводах средневековой английской словесности.