Лирика Древнего Рима - [66]
Слава всех этих чудес померкнет пред Римской землею,
Ибо она собрала все, что природой дано.
Почва удобнее здесь для оружия, не для злодейства,
20 Славу преданий своих не опозоришь ты, Рим!
Мы благочестьем сильны, насколько сильны и железом,
И, побеждая, свой гнев наша смиряет рука.
Ты здесь течешь, Аниен, и Клитумн от Умбрийской дороги,
И нерушимый в веках Марция водопровод.
25 Возле Альбанских озер Неморенские плещутся волны,
Ключ, где Поллукс напоил влагой целебной коня.
Змеи рогатые там не ползут на чешуйчатом брюхе, —
Гладь италийских вод чудищ в себе не таит, —
И из-за матери там не гремят кандалы Андромеды,
30 И от авзонских пиров547 Феб, трепеща, не бежит.
Здесь никому головы не сжигало далекое пламя
В час, как отважилась мать гибели сына предать.548
Здесь за Пенфеем в лесу не гонялись злые вакханки.
И не давала здесь лань воли данайским судам.549
35 В гневе Юнона рогов сопернице не прицепляла,
Мордой коровьею ей не заменяла лица.550
Синиса551 нет здесь крестов и грекам враждебных утесов,
Нет и древесных стволов, гнутых ему на беду.
Вот твоя родина, Тулл, вот прекрасная видом обитель;
40 Здесь за свой доблестный род можешь ты чести искать.
Граждан найдешь себе тут для витийства, надежду на внуков
И благодатную страсть будущей нежной жены.
Значит, пропали они, заветные эти таблички?
Сколько прекрасных моих с ними пропало стихов!
Пользуясь ими, давно меж пальцами их истрепал я,
Так что им верила ты и без печати моей.
5 К милости деву склонить они без меня успевали
И без меня разговор красноречивый начать.
Дороги были они совсем не златою оправой:
Грязным был воском покрыт бук их дощечек простой.
Только, какие ни есть, всегда они верно служили
10 И нерушимый успех мне приносили всегда.
Эти таблички несли такое, пожалуй, посланье:
«Я рассердилась, что ты не был, ленивец, вчера.
Или другая тебе показалась красивее? Или
В гневе напрасном меня ты клеветою пятнишь?»
15 Либо писалось: «Приди, и вместе досуг проведем мы:
Нынче приют до утра нам приготовил Амур».
Все, что могла сочинить красавица умная с горя,
Там выводила она в ласковый час болтовни.
О, я несчастный! На них напишет скупец свою смету!
20 Сунет их между своих грубых вседневных счетов!
Тот, кто их мне возвратит, золотую получит награду.
Разве кто, деньги презрев, станет дощечки беречь?
Мальчик, ступай и скорей на любой это выставь колонне;
Твой господин, напиши, на Эсквилине552 живет.
Милая, на красоту твою напрасна надежда:
Взоры прельстивши мои, стала ты слишком горда.
Кинфия, столько хвалы тебе моя страсть расточала!
Ныче стыжусь, что тебя в песнях я так превознес.
5 Часто твоей красоты воспевал я чудесную живость,
Даже и тем, чего нет, я любовался в тебе,
Сравнивал цвет твоих щек я нередко с румяной Авророй,
Хоть и сияли они блеском фальшивых румян.
То восхвалял, от чего ни друзья меня не отвратили,
10 Ни в многоводных морях ведьма омыть не могла.
Пусть хоть огонь меня жжет, угрожают мечи, пусть я даже
В море Эгейском тону, лгать я не стану тебе,
Пленный, я долго кипел в котле у жестокой Венеры,
Связаны были узлом руки мои за спиной.
15 Но наконец мой причалил корабль, увитый венками,
Сирты уже миновав, якорь я бросил в порту.
Только теперь я вздохнул, усталый от грозного жара,
Тяжкие раны мои зажили снова теперь.
Если ты — божество, в твой храм, Здравый Смысл, прибегаю!
20 Прежде Юпитер мольбам вовсе моим не внимал.
Общий я смех возбуждал за столом многолюдного пира;
Всякий, кто только хотел, мог надо мною трунить.
Сил у меня набралось пять лет прослужить тебе верно:
Ногти кусая, не раз верность помянешь мою.
5 Слезы не тронут меня: изведал я это искусство, —
Ты, замышляя обман, Кинфия, плачешь всегда.
Плачу и я, уходя, но слез сильнее обида.
Нет, не желаешь ты в лад нашу упряжку влачить!
Что же, прощайте, порог, орошенный слезами молений,
10 Гневной рукою моей все ж не разбитая дверь.
Но да придавит тебя незаметными годами старость,
И на твою красоту мрачно морщины падут!
С корнем тогда вырывать ты волосы станешь седые —
Но о морщинах тебе зеркало будет кричать!
15 Будешь отверженной ты такое же видеть презренье
И о поступках былых, злая старуха, жалеть.
Эта страница тебе возвестила беду роковую:
Так научись трепетать перед концом красоты.
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
Странник, смотри: этот Рим, что раскинулся здесь перед нами,
Был до Энея холмом, густо поросшим травой.
На Палатине, где храм возвышается Феба Морского,553
Прежде изгнанник Эвандр пас лишь коров да быков.
5 Не воздвигались тогда, как теперь, золоченые храмы:
Было не стыдно богам глиняным в хижинах жить.
С голых утесов скалы гремел Тарпейский Юпитер,
И водопоем скоту Тибр-чужестранец служил.
Где на подъеме горы стоит дом Рема, когда-то
10 Общий для братьев очаг был и державою их.
Где заседает сенат в окаймленных пурпуром тогах,
Там собирался старшин попросту, в шкурах, совет.
Сельский рожок созывал на сходку древних квиритов,
Сотня их всех на лугу и составляла сенат.
15 Не волновались еще над изгибом театра завесы,
Не орошал в старину сцену душистый шафран.554
Не было нужды искать никому богов иноземных,
Раз трепетала толпа перед святыней отцов,
Иль ежегодно справлять Палилии, сено сжигая,
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга римского мифографа Гигина - одна из немногих сохранившихся попыток древних ученых полно и систематично изложить греческие мифы. Написанная по-латински книга Гигина является переводом и переработкой сочинения неизвестного греческого эрудита, работавшего в век Антонинов, в эпоху возрождения греческой культуры и образованности. Издание сопровождается подробными комментариями и обстоятельным предисловием. .
«Мифологическая библиотека» – произведение в 3-х томах, представляющее собой большое собрание традиционной греческой мифологии и героических легенд. «Библиотека» на сегодняшний день является одним из важнейших источников по греческой мифологии. Сохранилась только часть данного произведения, но не в оригинале, а в списке.Автор «Библиотеки» – неизвестный древнегреческий писатель Аполлодор, ошибочно отождествлявшийся с Аполлодором Афинским. Детальный анализ текста показал, что данный Аполлодор (имя, распространённое в Древней Греции) не мог быть известным грамматиком Аполлодором Афинским, в частности, потому, что в тексте цитируется римский автор Кастор Родосский, современник Цицерона.
Роман неизвестного греческого автора «История Аполлония, царя Тирского» (иначе «Повесть об Аполлонии Тирском»), дошедший до нас в латинском переводе, — одно из немногих сохранившихся произведений античной художественной прозы, ориентированных на массового читателя: с занимательным сюжетом, невероятными приключениями, напряженной интригой.В приложении представлены сделанные в IX веке константинопольским патриархом Фотием краткие пересказы двух других образцов этого жанра: романов Ямвлиха «Вавилонская повесть» («Вавилоника») и Антония Диогена «Удивительные приключения по ту сторону Фулы», утерянных в Средние Века.
Роман византийского писателя XI века повествует о любви и приключениях юных эллинов в дохристианскую эпоху и проникнут любовным томлением и преклонением перед силой Эрота.
Сочинение римского писателя Авла Геллия (II в.) «Аттические ночи» — одно из самых крупных известных нам произведений древней римской литературы — представляет собой собрание небольших разнородных по тематике очерков, отличающееся поистине энциклопедическим охватом сведений о различных сторонах жизни и науки своего времени. Автор затрагивает вопросы литературы и грамматики, риторики и философии, юриспруденции и истории, физики и математики, естествознания и медицины. Умело используя широко распространенный в его время принцип сочетания поучения с развлечением, Авл Геллий — весьма взыскательный стилист — может одинаково интересно и изящно преподносить читателю как рассказы о различных диковинных вещах, так и весьма специфические вещи — такие, как проблемы греческой и римской фонетики или тонкости толкования римского права.Труд Авла Геллия — не только увлекательное и полезное чтение, погружающее современного читателя в самые разнообразные сферы античной культуры, но и ценнейший исторический источник: «Аттические ночи» содержат извлечения более чем из 250 древних авторов, в том числе огромное количество цитат из недошедших до нас памятников античной литературы более раннего периода.Данное издание — первый полный современный русский перевод сочинения Авла Геллия — снабжено обширными комментариями и рассчитано как на специалистов, так и на широкий круг читателей, испытывающих интерес к античной истории и культуре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Марк Туллий Цицерон (106—43 гг. до н. э.) был выдающимся политическим деятелем, философом и теоретиком ораторского искусства, но прежде всего он был оратором, чьи знаменитые речи являются вершиной римской художественной прозы. Кроме речей, в настоящий том «Библиотеки античной литературы» входят три трактата Цицерона, облеченные в форму непринужденных диалогов и по мастерству не уступающие его речам.
Эсхила недаром называют «отцом трагедии». Именно в его творчестве этот рожденный в Древней Греции литературный жанр обрел те свойства, которые обеспечили ему долгую жизнь в веках. Монументальность характеров, становящихся от трагедии к трагедии все более индивидуальными, грандиозный масштаб, который приобретают мифические и исторические события в каждом произведении Эсхила, высокий нравственный и гражданский пафос — все эти черты драматургии великого афинского поэта способствовали окончательному утверждению драмы как ведущего жанра греческой литературы в пору ее наивысшего расцвета.
Книга Гелиодора принадлежит к числу немногих «греческих романов», дошедших до нас от эпохи поздней античности. Предназначенные для самого широкого круга читателей, произведения этого рода отличаются прежде всего занимательностью сюжета. Корабли пиратов и пещеры разбойников, похищения и узнавания, битвы и бури, зрелища и пиры – все это в изобилии встречается на их страницах. Таков и роман Гелиодора, повествующий о странствиях и приключениях молодой четы влюбленных в Греции, В Египте и в Эфиопии. Увлекательный сюжет, яркие описания, своеобразный стиль помогли роману на протяжении многих сотен лет сохранить любовь читателей.