Лирика Древнего Рима - [53]
Та холодна, что дарит любовь притворную многим
И отдается легко поочередно другим.
Не отдавай же себя ни знатным ты, ни богатым:
Ведь ни один не придет кости твои хоронить.
35 Я лишь останусь с тобой; но лучше оплачь, умоляю,
Ты меня, грудь обнажив и распустив волоса.
Мне появилась одна прекрасная в скорби утеха,
Раз, по веленью судьбы, смолкло: «Почаще ходи!»
Пусть ее образ затмит все другие в моих песнопеньях,
Если согласен ты, Кальв, если дозволишь, Катулл.
5 Воин в преклонных летах, доспехи сложив, отдыхает,
Вол престарелый в полях плуга не хочет влачить,
Остов гнилой корабля лежит на мелях пустынных,
Старый воинственный щит праздно во храме висит;
Но не отводит меня от любви к тебе даже и старость,
10 Хоть бы Тифоном самим, хоть бы я Нестором был,
Разве не легче служить жестокому было б тирану
Или в твоем мне быке мучиться, злобный Перилл?403
Разве не легче застыть перед грозным ликом Горгоны
Или же яростный клюв птицы кавказской терпеть?404
15 Все-таки я устою. Клинки железные точит
Ржавчина, камни долбит малая капля воды;
Но у порога моей госпожи любовь не тускнеет,
Все оскорбленья ее вынесет эта любовь.
Просит отверженный ласк, на себя преступленья возводит
20 Ею обиженный; вновь к милой безвольно спешит.
Ты ж, кто кичиться привык, легковерный, счастливой любовью,
Помни: у женской души нет постоянства в любви.
Кто же в смятении бурь обеты свои выполняет,
Ежели часто в порту гибнет разбитый челнок?
25 Или кто станет просить награды, не кончивши бега,
Прежде чем в круге седьмом столб обойдет колесо?405
Ветер попутный в любви грозит вероломной игрою;
Страшной бывает беда, коль запоздает она.
Даже когда ты любим, ты все-таки будь осторожен,
30 Крепко замкнувши в груди, радость свою затаи:
Помни, ко всякой любви не в меру хвастливые речи,
Сам я не ведаю как, ей постоянно вредят.
Пусть она часто зовет, ты, помни, ходи к ней пореже:
Недолговечно, поверь, то, за чем зависть следит.
35 Были б теперь те века, что нравились женщинам древним,
Был бы я счастлив, как ты: временем я побежден.
Но и теперешний век мне нравов моих не изменит:
Каждому надобно знать путь, по какому идти.
Вы, что привыкли дарить любовной услугою многих,
40 Сколько мучений своим вы принесете глазам!
Видели девушку вы с белоснежною нежною кожей,
Видели смуглую вы: оба вам цвета милы.
Видели вы, как идет гречанка, гордая станом,
Видели наших: влечет вас одинаково к ним.
45 В платье ль плебейском она, в роскошный ли пурпур одета, —
Та и другая равно к мукам тебя приведет;
Если довольно одной, чтоб глаза ты бессонницей мучил,
Каждый найдет и в одной скопище всяческих зол.
Видел я сон, моя жизнь: ты после кораблекрушенья
По ионийским волнам, силы лишаясь, плыла,
Ты во всех былых клеветах на меня признавалась
И приподнять не могла тяжких от влаги волос.
5 Так же с пурпурной волной боролась некогда Гелла,
С мягкой спины соскользнув золоторунной овцы.406
Как я боялся, что вдруг назовут твоим именем море,
Что над твоею волной слезы прольет мореход!
Как я Нептуна молил, молил я и Кастора с братом,
10 Как умолял я тебя, о Левкотея, тогда!
Ты же, ладони свои из пучины едва поднимая
И утопая уже, имя твердила мое.
Если на глазки твои случайно бы Главк загляделся,
То в ионийских волнах нимфою быть бы тебе.
15 И Кимофое тогда лазурной и светлой Несее407 —
Всем Нереидам морей зависть внушала бы ты.
Но я увидел, дельфин спешит оказать тебе помощь,
Тот же, наверно, какой и Ариона спасал.
Вот уж с вершины скалы готов был я кинуться в море,
20 Как разогнал у меня все сновидения страх.
Пусть удивляются все моей над красавицей власти
Полной и пусть по всему Риму о том говорят.
Даже коль к ней притекут все богатства Камбиза и Креза,
Я не услышу: «Поэт, прочь от постели моей!»
25 Вслух мои строки твердит, говорит, что не терпит богатых;
Нет, ни одной не найти, чтоб так читала стихи.
Многое значит в любви постоянство, многое верность,
Тот же, кто многим дарит, многих готов полюбить.
Ежели милой моей захочется плыть через море,
30 Следом пущусь, и один ветер двух верных умчит,
Мы на одном берегу, под одной мы уляжемся кровлей
Дерева, будем мы пить из одного ручейка.
И на одной доске влюбленные могут улечься,
Будет ли ложем корма или же нос корабля.
35 Все я готов претерпеть: жестокий ли Эвр забушует,
Австр ли знобящий помчит парус неверным путем,
Бури ли те зашумят, что несчастного гнали Улисса
Или данайцев суда подле Евбейских брегов,408
Или сойтись берега заставляли, когда аргонавтам
40 Голубь дорогу открыл по незнакомым морям.
Словом, коль с глаз у меня она никогда не исчезнет,
Может Юпитера гнев испепелить мой корабль.
Да, мы нагие вдвоем на один будем брошены берег:
Пусть меня волны умчат, — суша укрыла б тебя!
45 Но к нашей страсти Нептун, однако, жестоким не будет,
Он, как Юпитера брат, также изведал любовь:
По воду шедшую бог Амимону обнял и трезубцем
Он на Аргосской земле выбил Лернейский родник,
Верен обетам своим, за объятья любви переполнил
50 Влагой божественной он девы сосуд золотой.
Так Орифия в плену отрицала жестокость Борея?
Сушу и бездну морей превозмогает Амур.
Верь мне, смирится для нас и Скилла, и грозной Харибды
В водоворте стремнин дико разверстая хлябь,
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга римского мифографа Гигина - одна из немногих сохранившихся попыток древних ученых полно и систематично изложить греческие мифы. Написанная по-латински книга Гигина является переводом и переработкой сочинения неизвестного греческого эрудита, работавшего в век Антонинов, в эпоху возрождения греческой культуры и образованности. Издание сопровождается подробными комментариями и обстоятельным предисловием. .
«Мифологическая библиотека» – произведение в 3-х томах, представляющее собой большое собрание традиционной греческой мифологии и героических легенд. «Библиотека» на сегодняшний день является одним из важнейших источников по греческой мифологии. Сохранилась только часть данного произведения, но не в оригинале, а в списке.Автор «Библиотеки» – неизвестный древнегреческий писатель Аполлодор, ошибочно отождествлявшийся с Аполлодором Афинским. Детальный анализ текста показал, что данный Аполлодор (имя, распространённое в Древней Греции) не мог быть известным грамматиком Аполлодором Афинским, в частности, потому, что в тексте цитируется римский автор Кастор Родосский, современник Цицерона.
Роман неизвестного греческого автора «История Аполлония, царя Тирского» (иначе «Повесть об Аполлонии Тирском»), дошедший до нас в латинском переводе, — одно из немногих сохранившихся произведений античной художественной прозы, ориентированных на массового читателя: с занимательным сюжетом, невероятными приключениями, напряженной интригой.В приложении представлены сделанные в IX веке константинопольским патриархом Фотием краткие пересказы двух других образцов этого жанра: романов Ямвлиха «Вавилонская повесть» («Вавилоника») и Антония Диогена «Удивительные приключения по ту сторону Фулы», утерянных в Средние Века.
Роман византийского писателя XI века повествует о любви и приключениях юных эллинов в дохристианскую эпоху и проникнут любовным томлением и преклонением перед силой Эрота.
Сочинение римского писателя Авла Геллия (II в.) «Аттические ночи» — одно из самых крупных известных нам произведений древней римской литературы — представляет собой собрание небольших разнородных по тематике очерков, отличающееся поистине энциклопедическим охватом сведений о различных сторонах жизни и науки своего времени. Автор затрагивает вопросы литературы и грамматики, риторики и философии, юриспруденции и истории, физики и математики, естествознания и медицины. Умело используя широко распространенный в его время принцип сочетания поучения с развлечением, Авл Геллий — весьма взыскательный стилист — может одинаково интересно и изящно преподносить читателю как рассказы о различных диковинных вещах, так и весьма специфические вещи — такие, как проблемы греческой и римской фонетики или тонкости толкования римского права.Труд Авла Геллия — не только увлекательное и полезное чтение, погружающее современного читателя в самые разнообразные сферы античной культуры, но и ценнейший исторический источник: «Аттические ночи» содержат извлечения более чем из 250 древних авторов, в том числе огромное количество цитат из недошедших до нас памятников античной литературы более раннего периода.Данное издание — первый полный современный русский перевод сочинения Авла Геллия — снабжено обширными комментариями и рассчитано как на специалистов, так и на широкий круг читателей, испытывающих интерес к античной истории и культуре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книге Платон, один из крупнейших философов-идеалистов, представлен прежде всего как художник, мастер греческой прозы. Каждый из его диалогов — это не только философский спор, столкновение умов и мнений, но и драматическая сцена, конфликт живых людей, наделенных своим характером и мировоззрением. Благодаря яркости изображения человеческих характеров, драматической напряженности, богатству, фантазии, диалоги Платона занимают почетное место не только в истории философии, но и в художественном наследии античного мира.
Эсхила недаром называют «отцом трагедии». Именно в его творчестве этот рожденный в Древней Греции литературный жанр обрел те свойства, которые обеспечили ему долгую жизнь в веках. Монументальность характеров, становящихся от трагедии к трагедии все более индивидуальными, грандиозный масштаб, который приобретают мифические и исторические события в каждом произведении Эсхила, высокий нравственный и гражданский пафос — все эти черты драматургии великого афинского поэта способствовали окончательному утверждению драмы как ведущего жанра греческой литературы в пору ее наивысшего расцвета.
Книга Гелиодора принадлежит к числу немногих «греческих романов», дошедших до нас от эпохи поздней античности. Предназначенные для самого широкого круга читателей, произведения этого рода отличаются прежде всего занимательностью сюжета. Корабли пиратов и пещеры разбойников, похищения и узнавания, битвы и бури, зрелища и пиры – все это в изобилии встречается на их страницах. Таков и роман Гелиодора, повествующий о странствиях и приключениях молодой четы влюбленных в Греции, В Египте и в Эфиопии. Увлекательный сюжет, яркие описания, своеобразный стиль помогли роману на протяжении многих сотен лет сохранить любовь читателей.