Лирика - [23]

Не всегда еще, может быть, оцененным

И не слишком-то, кажется, многочисленным.

Скажем так, ведь любимая, что клянется

Где-нибудь на свидании, под луною,

Неизвестно ведь чем еще обернется:

То ли радостью, то ли обидой злою.

Да и та, что на свадьбе сидела рядом

И великое счастье вам обещала,

Может быть, помурлыкает для начала,

Чтоб потом изничтожить огнем и ядом.

А хорошие жены – совсем иное.

Ведь они только раз рождены любить,

И – навечно. Что самое основное.

И они, эти жены, бесспорно, стоят,

Чтоб о них с восхищением говорить!

И случись у хорошей жены порой

Провиниться в каком-то поступке мужу,

Разговор у них будет лишь меж собой,

Пусть хоть мягкий, пускай хоть любой крутой,

Но ничто для других не всплывет наружу.

И еще, может, тем она хороша,

Что скажи о нем кто-то кривое слово –

Отпарирует разом острей ножа.

Ни за что не потерпит ее душа

Ни единого слова о нем худого.

Отпускай ее тысячу раз подряд,

И потом не придется краснеть неловко,

Хоть к морям, хоть в любую командировку,

Хоть к чертям, хоть к красавцам, хоть в рай,

хоть в ад!

Недостатки? Я знаю, конечно, есть.

Их имеет и славная-переславная.

Только мы говорим про любовь, про честь,

Ну, короче, про самое что-то главное.

Не секрет, что любой наш сердечный приступ –

Результат нервотрепок в различных грозах.

И скандальные жены легко и быстро

Отправляют мужей своих неречистых

Без обратного литера «под березы».

А хорошие, радость храня сердцам,

Хоть размолвки бывают порой, а все же

Никогда не скандалят по пустякам,

Да и в сложных делах не скандалят тоже.

Мы их видели в жизни не раз, не два,

Там, где жены иные в беде скисали,

Находили любовь они и слова

И – в ладони ладонь, к голове голова –

Шли сквозь черное зло и сквозь все печали.

Пусть различны их лица, несхож наряд:

Скромный свитер иль платьице от модисток, –

Все равно в них гордая кровь декабристок,

И горит Ярославны прекрасный взгляд.

Только как их узнать, ну хотя б примерно?

Вряд ли кто-нибудь в мире бы нам сказал.

Впрочем, это, быть может, не так и скверно –

Ведь иначе всех прочих невест, наверно,

Просто б напросто замуж никто не брал.

Да и можно ль кого-то судьбы лишать?..

Ну, а вам, настоящим, хорошим женам,

Я б хотел с уважением и поклоном

Просто каждой бы руку поцеловать.

И хочу я, чтоб вас на земле любили

Очень преданно, бережно и без срока.

Словно в юности – радостно и глубоко,

В общем, так, как того вы и заслужили!

1976

Горькие слова

Хворь вновь ко мне явилась, как беда,

А ты все жалишь, не щадя ни капли.

Пред нравом злым все порошки и капли,

Ей-богу же, сплошная ерунда.

Вот говорят: – Лежачего не бьют. –

А ты – ну словно ждешь такой минуты.

Ну почему такая, почему ты?

Какие бесы так тебя грызут?!

Войне не удалось меня сломить,

Враги, как видишь, не сумели тоже.

А с тыла – проще. С тыла защитить

Себя от близких мы же ведь не можем.

Есть слово очень доброе – жена,

И есть еще прекраснее – любимая.

Имей возможность слить их воедино я,

То как бы жизнь была моя полна!

Как ты со мною столько пробыла?

Откуда столько черного скопила?

Везде, казалось, все недобрала,

Чем больше благ, тем было больше зла,

А в этом зле – мучительная сила.

Бывает так: рассыплется навек

Надежды нить. И холодно и розно.

Все позади: идет колючий снег,

И счастья ждать бессмысленно и поздно.

А если вдруг случится мне упасть,

Да так, что в первый миг и не очнуться,

Мне б только не попасть тебе под власть,

Ведь тут, прости, как в проруби пропасть

Иль в клетке к льву спиною повернуться.

И лишь судьбе сейчас хотел бы я

Сказать от сердца тихие слова:

– Судьба моя, пресветлая моя,

Твои права, признаюсь не тая,

Я свято чту, как высшие права.

Пускай мне не двойным хвалиться веком,

Но дай мне сил в борьбе и поддержи,

Чтоб, вырвавшись из холода и лжи,

Стать где-то вновь счастливым человеком.

1980

Осмысление

Ты думаешь, что мудро поступила,

Что я приму почти что ничего,

Когда ты, полюбив, не полюбила

И в виде счастья нежно мне вручила

Прохладу равнодушья своего.

Но, как и хмарь финансовых невзгод

Порой грозится обернуться в голод,

Так и прохлада, нагнетая холод,

С годами душу превращает в лед.

Когда же мы в житейской суете

Друг друга не одариваем силой,

То радость вырастает хилой-хилой,

Как дерево на вечной мерзлоте.

А если чахнет что-то дорогое,

То можно ль верить в исполненье снов?

Тем более, что дерево такое

Не в силах дать ни цвета, ни плодов.

Когда же счастье больше и не снится,

То надо честно, может быть, сказать,

Что лицемерить дальше не годится

И что не так уж страшно ошибиться,

Как страшно ту ошибку продолжать.

Но даже там, где жизнь не состоялась

И прошлое почти сплошное зло,

Казалось бы: ну что еще осталось?

Прощайтесь же! Ведь сколько вам досталось!

И все же как прощаться тяжело…

Подчас мы сами, может быть, не знаем,

Что, зло вдыхая, как угарный дым,

Мы чуть ли уж к нему не привыкаем,

Едва ль не с грустью расстаемся с ним.

И все же, как ни тяжко расставаться,

Мы оживем, все выстрадав душой,

Как в хвори, где страдают и страшатся,

Но после даже трудной операции

Приходят исцеленье и покой.

Старая цыганка

Идет гаданье. Странное гаданье:

Стол, будто клумба, картами пестрит,

А старая цыганка тетя Таня

На них, увы, почти и не глядит.

Откуда же тогда, откуда эта

Магически-хмельная ворожба,