Лирические стихотворения о любви к разнообразным женщинам - [5]

Лучше б я заразился,

К примеру, чумой,

Чем любовью твоей

От тебя заразился.

Я доверчивый

И беспечный такой,

Как могло случиться,

Что не понял я сразу,

Как ребенок, вот так

Потерял совой покой

И вот так подцепил

В свою душу заразу.

Замирает в груди

И холодный пот,

Под глазами круги,

Взгляд горячий, страстный,

Но ты в душу

Мою не влезай, убьет.

Знаешь, даже курить

Со мной рядом опасно.

Ты беспечно зажгла

Смертоносный пожар,

Разожгла и забыла,

И не погасила.

Где стакан взять воды?

Куда выпустить пар?

Ты не ведаешь даже,

Что ты натворила.

46

Я мечтал в голубой лагуне,

Где, как зубы, коралловость рифов,

И на рифах уснула шхуна,

И кружатся тучи москитов.

Где бурлит перламутрово пена,

Разбиваясь о гребни утесов,

Небо там, где необыкновенно,

А на пальмах растут кокосы,

Замереть как-то благовейно

Там, где тучи царапают горы

А потом зафигачить «Портвейна»

И заесть его помидором!

47

Бывают женщины разные,

Бывают, как вина, искристые,

Белые или красные,

Бродящие и игристые.

Десертные вина, крепленые,

Или ликеры сладкие,

Бывают они округленные,

И наоборот – гладкие.

Бывают, как лед,

И бывают, как мед,

Грога или коктейля

Холодная взвесь.

Коньяк ли? Шампанское?

Кто их поймет?

Хотя, говорят,

Даже умные есть.

48

Наверное, это все – ерунда:

Я спать лег и думал, пока я не сплю,

Как девушка в проруби тонет пруда,

И как я спасу ее и полюблю.

Крутился, наверное, целый час –

Нет сна, хоть убей меня, выколи глаз.

Возможно, ее я не полюблю,

А, может быть, кто-то другой ее спас.

И я заказал себе сон про войну.

Я просто подумал, пока я не сплю,

В смертельном бою я спасаю одну,

А дальше во сне ее полюблю.

И снова крутился еще один час,

И снова нет сна, ну хоть выколи глаз,

Подумал, что раз я, опять же, не сплю,

Наверное, снова другой ее спас!

Я реку представил по имени Нил,

Прекрасный и сильный, я гордо стою,

Купается девушка, вдруг крокодил,

И я с ним сражаюсь, пока я не сплю.

И в этом сражении я победил,

И я ликовал, и она, Нил бурлил!

Вдруг слышу: Бесстрашный, тебя я люблю,

Но что-то тебе крокодил откусил!

С кровати ужаленный я подскочил,

Гляжу – все в порядке, я снова в кровать.

Чу! В детстве давно меня кто-то учил:

Верблюдов с баранами лучше считать.

49

Есть старый закон, и он непререкаем,

И знает о нем всякий сведующий:

Не гонись за женщиной, как за уходящим трамваем,

Сзади всегда идет следующий.

50

Я молчу, но приятно

Наблюдать одну картину:

Вас, похожую на дятла,

Но с повадками павлина.

День за днем одно и то же,

Я смотрю на мир дебело,

Хочется кричать: о, Боже!

Как мне все осточертело.

Запустить в Вас мокасином?

Пристрелить? Я озадачен:

Или взять, облить бензином

И спалить к чертям собачим?

Но, как будто просыпаясь,

Слыша: мы вдвоем навечно?

Я смотрю и улыбаюсь:

Ну, конечно же, конечно!

51

День подлец и ночь зараза,

Я не сплю, мне не до сна.

Сквозь окно огромным глазом

Смотрит дерзкая луна.

Одноглазо строит рожи,

В небе – море светлячков,

Полоумная дорожка

Из жемчужных облачков.

И я, ночь держа рукою,

А другой – бокал с луной,

Пью мерцание покоя,

Упиваюсь тишиной.

Пью дрожанье перламутра

В тишине безделия,

Но ползет дыханье утра

И растет похмелие.

52

И грустно бывает, бывает тревожно,

Согласен, бывают мгновенья тоски,

Но умереть от любви невозможно!

И просто не умно,

И не по-мужски.

53

Того не ведают невежды:

Жизнь бесконечна, а тела –

Сиюминутные одежды

Недолговечного стекла.

Но между тем и этим между

День изо дня себе твержу:

Я так люблю свою одежду,

Что даже слов не нахожу.

Пусть в синтезе хлопот пустых

Одежда есть мое блаженство,

Пустите меня в лик святых,

Ведь я же просто совершенство.

54

Я иду в тридесятое царство

Через реки, овраги и горы,

Через время и через пространство,

Топи скуки, нирваны озера.

Как больной в предпоследней агонии,

Я шагаю себе в никуда

По какой-то злосчастной иронии.

В быстрой смене сюжетов и тем

Мне не важно: весна или осень,

Я шагаю лишь только затем,

Чтоб коньки где-то взять и отбросить.

55

Ночь тревогою кольнула,

Чем-то острым, чем-то странным,

Неожиданно зевнула

Черной пастью чемодана –

Сволочь.

За губами ставень

Слышу шепот:

С кем ты? Кто ты?

Спрятал пазуху за камень?

Как же, то-то и оно-то.

Я устал считать до ста,

Не уснуть, но слышу всюду:

Без распятья нет Христа,

Нет Иисуса без Иуды.

56

Засыпают в домах лампочки,

Телевизоры, радиоточки,

Спят уютно твои тапочки –

Пятка к пятке, носочек к носочку.

И мои – в клубочек и храпают,

Стол спит, стул и будильник,

Только в кране вода капает

И урчит во сне холодильник.

А потом засыпает весь дом,

Даже шорохи вместе с мышами,

Я к тебе – мурлыкать котом,

Потому что ты любишь ушами.

Околдую и заворожу,

И случится, и вот случилось:

А под утро лукаво спрошу:

Как спалось? И еще: что приснилось?

57

Осенило, понимаю:

Ничего собой не значу,

Понимаю – не поймаю,

Я за хвост свою удачу,

Никогда не полюблю

Девушку в волшебном гроте,

Никогда не запою

Как Лучано Паваротти,

Ничего не напишу,

Никого не нарисую,

И “to be, or not to be”, –

Тоже не произнесу я.

И, захлебываясь грустью,

Весь в тоске, все опостыло,

Щас возьму, пойду, напьюсь я

И набью кому-то рыло.

58

Не скрою – Вы мне симпатичны,

Гармония лица и тела,

Вы так изящно симметричны,

Величественны, мягкотелы.

Вы вся вкуснее кока-колы,

И понимаю я отлично,

Мы с Вами чем-то разнополы,

Но все же фотогеничны.

Мы оба – следствия в причине,