Лирические сказки для взрослых и детей - [25]

- Бежим! - и она потянула его в одну из многочисленных дверей выходящих в зал.

- Держи их! Держи! - безумствовал злобный Абдолосул, но Шарманщик, развернувшись, запустил в него поломанным инструментом и крик оборвался.

Принцесса нажала какую-то скрытую в стене кнопку и юркнула в открывшуюся потайную дверь, увлекая за собой любимого. Большой каменный блок за их спиной перегородил открывшийся коридор, надежно укрыв от погони.

- Что это было, милый Шарманщик?

- Это пело мое сердце. Оно пело о любви к тебе, принцесса!

- Я тоже полюбила тебя и очень испугалась когда этот противный Абдолосул ...

- Хватит о нем, главное, что мы вместе!

- Что теперь будем делать?

- Мне здесь нельзя оставаться, министр мне этого не простит, да и вообще ...

- Давай уйдем отсюда! - радостно предложила Атанеш.

Шарманщик с сомнением взглянул на принцессу, - Ты видимо не представляешь себе всех трудностей бродячей жизни.

- Ага, не представляю! - просто ответила принцесса, - Но ведь ты мне о них расскажешь и всему-всему научишь!

- И то правда! - засмеялся Шарманщик, и, взявшись за руки, они отправились в свое долгое и полное приключений и опасностей путешествие по Глюкарии. Путешествие, о котором я вам еще не раз поведаю в своих рассказах, рассказиках и рассказюльках.

22

Белое пятно

Если внимательно посмотреть на карту Глюкарии, то в левом нижнем углу можно обнаружить большое Белое Пятно. Это еще одна из многочисленных загадок, которыми так богата наша страна. Странное это место, доложу я вам. Само пятно находится как бы в большой впадине, окруженной со всех сторон пологими холмами. Очевидцы говорят, что оно чем-то напоминает кратер, только маленький еще. И этот кратер заполнен белым, вязким на вид, густым туманом, над которым, как это водится, ни птица не пролетает и всякая лесная тварь стороной обходит. Раз однажды забрел туда один ежик, но что из этого вышло, вы, наверное, и сами знаете. Многие пытались вслед за ним проникнуть вглубь пятна и узнать: что же там, внутри? Но ни один из отважных путешественников и первопроходцев Глюкарии не вернулся оттуда. Пятно свято хранило свою тайну.

По пыльной дороге, разбитой в пух и прах карьерными самосвалами "Комацу", вяло плелась молодая лошадь, на которой так же вяло сидел безучастный ко всему происходящему Безымянный Рыцарь. Он не замечал проносившихся мимо огромных машин, не слышал взрывов в карьере, где добывались сказки, не разбирал дороги. Если б его сейчас остановили и спросили, откуда он едет и куда держит путь, то он вряд ли бы смог ответить на этот вопрос. Не смог бы Рыцарь ответить и на вопрос, как долго он уже в пути. Так он ехал и ехал, ничего не замечая, плавно покачиваясь в седле. Но в какой-то момент он почувствовал, что лошадь его стоит, и, кажется, уже давно. Рыцарь встрепенулся и огляделся по сторонам. Лошадь стояла на краю Белого Пятна.

- Ну, Пятно, так Пятно, - решил про себя Рыцарь.- Чего уж там! Поехали! - он тронул поводья.

Туман расступился и поглотил обоих. Изнутри он оказался не столь плотным, и Рыцарь, слегка оживившись, пытался разглядеть что-нибудь вокруг себя и судорожно вспом-нить все, что было ему известно о Белом Пятне. Получалось совсем не много. А вокруг не было ни души. Прошел час, а может быть и больше, в тумане этого не поймешь, и Рыцарь решил впервые за свой путь устроить привал. Черт его знает, что там еще впереди ждет! Спрыгнул с лошади, расседлал ее и, разложив маленький костер, стал ждать, пока закипит в котелке вода. Где-то рядом, в тумане, угадывалась лошадь, мирно жующая траву1. Алюминиевая кружка была так горяча, что ее трудно было взять в руки. Чай обжигал губы и приятная теплота разливалась по всему телу, заполняя латы, тихонько нашептывая: "Усни, усни...". Неожиданно навалилась на плечи неимоверная тяжесть, навалилась, как наваливается из засады медведь-шатун на свою жертву в зимнем промерзшем лесу. Веки слипались, кружка выпала из рук и обожгла расплескавшимся чаем. Сознание слегка прояснилось.

- Нет, сразу спать нельзя - надо привести себя в порядок - мало ли что.

Стащив с себя латы, он очистил их от песка, которым ветер пустыни наполнил каждую их щелочку, каждую складочку, выемку, трещинку. Рыцарь, сняв свои боевые доспехи, был беззащитен в эту минуту, и потому меч был вынут из ножен и воткнут в землю так, что его можно было схватить в любую минуту. Он чистил латы, а сам раздумывал над тем, как изменилась природа вещей. Еще недавно эти доспехи были реквизитом, бутафорией, а теперь... Теперь он многое бы отдал за то, чтобы никогда их не снимать. Вновь облачившись в вычищенные латы, он вздохнул спокойней и уснул тяжелым сном без сновидений.

Утром, позавтракав на скорую руку, он вновь отправился в путь, спускался все ниже и ниже. Так прошел еще один день и еще... Безымянный Рыцарь не мог определить, сколько он находится в пути. Его часы встали еще в пустыне, а солнца в тот день видно не было. Через три перехода, когда продукты подошли к концу, он заметил, что туман впереди начал редеть. Еще через переход он стал похож на утреннюю дымку, за которой уже можно было разглядеть черты большого города, обнесенного высокой крепостной стеной с мощными башнями. Голодный и заинтригованный рыцарь подъехал к его воротам и постучал в них копьем. Никто не ответил. Нигде, ни на стенах, ни в бойницах, он не увидел и не услышал людей.