Линкор «Шарнхорст» - [21]

Однако Дёниц не собирался бросать вызов Гитлеру, отправляя Боевую группу на Север для того, чтобы экипажи кораблей коротали время, занимаясь плетением корзин, собирая грибы и сочиняя романтические письма своим подружкам, оставшимся дома. Нет, корабли были направлены на Север, чтобы воевать. Гросс-адмирала спасало только то, что конвои по-прежнему не ходили. У него было непреклонное намерение добиться того, чтобы конвои, возобновившие плавание, столкнулись с Боевой группой, которая «смело и решительно» опровергнет обидные слова фюрера.

Несмотря на подобные воинственные высказывания, адмиралы, которые в марте и апреле проявляли желание «воевать, а если надо, то и умереть», уже начали сомневаться в том, что «сокрушительный удар по конвоям» вообще возможен. Успешность операции зависела от ряда критериев — прежде всего от способности Люфтваффе проводить требуемую воздушную разведку. Однако 5-й Воздушный флот (Luftflotte 5), отвечавший за северные территории, был существенно ослаблен. Много эскадрилий было переброшено на Восточный фронт и на Средиземное море, где происходило широкомасштабное отступление немецких войск. Опасным соперником был и рейхсмаршал Герман Геринг: он не собирался безропотно играть вторую скрипку, оказывая поддержку Кригсмарине. Напротив, Геринг хотел, чтобы его летчики играли ведущую роль. Именно они должны были уничтожать конвои, а Боевой группе хватит и эскорта.

Еще в апреле адмирал Кумметц, который должен был руководить действиями Боевой группы, поделился своими сомнениями с Дёницем. Он уже сомневался в том, что все было готово для успешной операции. «Люфтфлотте 5 до сих пор не понял, что требуется для успеха планируемых совместных действий, — сказал он. — Мне кажется, что, судя по нынешней ситуации, Люфтваффе не в состоянии создать предпосылки для успеха. Авиация не сможет ни провести нужную разведку, ни держать наготове бомбардировщики».

Так пессимистично и пораженчески говорил человек, в руках которого были жизни десяти тысяч молодых моряков Боевой группы. Какое же моральное право имели Кумметц, Клюбер и Шнивинд требовать жертв от своих подчиненных, если они сами уже не верили в возможность победы?

6 июля, в сияющий солнечный летний день, группа провела первые и оказавшиеся последними боевые учения в районе острова Сёрё. «Тирпиц», «Шарнхорст» и три эсминца были «синими» и представляли Боевую группу. «Лютцов» и пять эсминцев были «желтыми» и играли роль противника, т. е. британский линкор класса «Кинг Джордж V» («Король Георг V») и эскорт — именно с такой группировкой было суждено встретиться «Шарнхорсту» у Нордкапа через шесть месяцев. «Синие» выдали хорошее представление и в общем справились со своими задачами. Однако сражение у Нордкапа не было военной игрой, и никаких «синих» там не было. «Шарнхорст» был там в одиночестве.

Пока гремели орудия и военная игра продолжалась по плану, на берегу происходили иные события. Капитан цур зее Хюффмайер был давно озабочен необходимостью усиления мер контрразведки. Он предупреждал об опасности действий шпионов и диверсантов. В тот момент Боевой группе еще нечего было опасаться, но вскоре ситуация существенно изменилась.

Глава 7 ЛОНДОН АКТИВИЗИРУЕТСЯ

КАА-ФЬОРД, АВГУСТ 1943 ГОДА.

Через несколько недель после военной игры, проведенной Боевой группой, некий молодой человек скатил по сходням с местного пароходика старый, дребезжащий дамский велосипед. День был ясный, солнечный, а на поросших лесами долинах зацветали картофельные поля. Молодой человек не торопясь уселся на велосипед и покатил по покатому бесщебеночному участку дороги, которую построили организация Тодта и шоссейное управление в горах до самой Альты. Дорога длиной около 100 километров тщательно охранялась; основное внимание велосипедиста привлекала панорама расположения немецких кораблей, противоторпедные сети, зенитные батареи и другие средства обороны.

Велосипедиста звали Торбьёрн Иохансен. Смелый, с головой на плечах, он был младшим сыном руководителя комиссии по электроснабжению в Тромсё; ему был двадцать один год, но он уже считался опытным членом группы Сопротивления в Северной Норвегии. Результатом его поездки должно было стать одно из ценнейших разведывательных сообщений, переданных из Норвегии в Лондон за всю войну.

Задание Иохансен получил от Эгила Линдберга — телеграфиста метеостанции в Тромсё, который тайком работал на радиопередатчике Upsilon II, спрятанном на чердаке местной больницы. Линдберг, в свою очередь, действовал по поручению британской разведки, которая начала проявлять интерес к огромной немецкой военно-морской базе, созданной в западном Финмарке.

«Смотри, Торбьёрн, — сказал Линдберг. — Это радиограмма из Лондона, — они интересуются „Тирпицем“, который стоит в Каа-фьорде. Кроме подробной схемы расположения противоторпедных сетей, им нужно, чтобы была точно измерена плотность воды вокруг корабля. Это, конечно, немало, и тебе есть, о чем подумать».

Торбьёрн Иохансен умел работать руками и имел склонность к технике, будучи студентом колледжа университета в Тронхейме; сейчас же он с удовольствием проводил летние каникулы в Тромсё. Прежде всего ему нужно было сделать устройство для забора воды — им стала бутылочка, которую он спрятал в полом комле рыболовного удилища; во-вторых, нужно было раздобыть велосипед. Когда он в тот августовский день катил вдоль берега Ланг-фьорда, то заметил карманный линкор «Лютцов», стоявший на якоре к северу от Сопнеса, а также несколько эсминцев и корабль снабжения «Диттмаршен». Временно он устроился на работу на ферму по разведению лисиц, которая была расположена в глубине фьорда, недалеко от того места, где стояли «Тирпиц» и «Шарнхорст» на расстоянии около 200 метров друг от друга, вокруг них было видно от десяти до пятнадцати буксиров, танкеров и других вспомогательных судов.