Линия мести - [26]

— Андрей… — проговорила я медленно. — А ты помнишь наизусть номер Ани? Можешь мне продиктовать его?

— Да у меня он в телефоне есть. — Андрей тоже вытащил свой мобильник. — Как только ты мне сказала про исчезновение сестры, я тут же стал ей звонить. Но абонент недоступен. И эсэмэска о том, что Аня в сети, до сих пор не поступала.

— Скажи мне ее номер. — Я открыла журнал звонков и отыскала неизвестный мне номер, по которому я пыталась дозвониться до своей бывшей соседки по палате. Я не стала показывать эсэмэску с просьбой о помощи, чтобы напрасно не беспокоить его. Попробую сама во всем разобраться…

Андрей даже не стал интересоваться, зачем мне нужен номер его сестры — просто продиктовал мне цифры. Сомнений быть не могло — сообщение было отправлено с номера Ани.

— Спасибо… — задумчиво проговорила я.

Андрей не убирал телефон в карман.

— Слушай, а давай с тобой номерами обменяемся? — внезапно предложил он. — Не подумай ничего такого, я просто для удобства предлагаю. В палаты же к другим больным заходить нельзя, а вдруг получится, что тебе понадобится со мной побеседовать, или наоборот. Хотя со связью тут беда, но вдруг повезет.

— Хорошо. — Я без разговоров продиктовала свой номер Андрею, а он мне — свой. После мы положили телефоны на место.

Тем временем играющие в карты мужчины разошлись по палатам. Андрей предложил мне переместиться за стол.

— Женя, а ты умеешь играть в шахматы? — спросил он меня. Я кивнула.

— Сыграем? — обрадовался Андрей. — Признаюсь, карточные игры я на дух не переношу, а вот в шахматы меня еще отец научил играть. Когда был жив… С тех пор это моя любимая настольная игра.

— Я тоже шахматы больше люблю, чем шашки, — призналась я. — И для ума полезно.

— О, пожалуй, мне скоро поставят мат! — улыбнулся парень, но совершенно беззлобно, без сарказма. Он достал шахматную доску и поставил ее на стол. Я выбрала черные фигуры, Андрею остались белые.

Тот день был необычным не только из-за знакомства с братом Ани. Случилось еще кое-что, не укладывающееся в рамки обычного больничного расписания.

Не помню точного времени — я не успела посмотреть на часы, — Любовь Романовна подошла ко мне и велела следовать за ней. Я вышла из своей палаты (во всей больнице был тихий час, и пациентам следовало находиться не в общей гостиной, а в своих комнатах) и, недоумевая, зачем понадобилась медсестре, направилась по коридору. Может, со мной хочет поговорить Степан Сергеевич? Тогда почему он сам не зашел в мою палату? Нет, не за этим позвала меня Любовь Романовна — мы прошли мимо кабинета лечащего врача и направились к лестнице.

Мы дошли до «комнаты свиданий» — она находилась на первом этаже, недалеко от столовой, — и медсестра коротко сказала мне:

— Женя, с тобой хочет поговорить следователь. Не пугайся, он всего лишь задаст тебе несколько вопросов по поводу Ани — ведь она так и не вернулась домой, а ты была ее соседкой. Успокойся, тебя никто ни в чем не подозревает, это всего лишь необходимая формальность.

— Хорошо, — кивнула я. — Я поговорю с вашим следователем. Он только меня допрашивает? Ведь до моего появления Аня общалась и с другими пациентами…

— Я не знаю, какие у него планы на других больных, — пожала плечами Любовь Романовна. — Но я сказала полицейскому, что ты была Аниной соседкой. К тому же на тебя было совершено покушение, судя по твоей травме. Следователь и раньше хотел с тобой побеседовать, но он приходил, когда ты находилась в реанимации и не могла с ним разговаривать.

— Я поняла, — снова кивнула я и прошла следом за медсестрой.

За столом сидел человек лет сорока-сорока пяти в темно-синем пиджаке и такого же цвета брюках. Никакой униформы полицейского на нем не было — если бы я не знала, что это следователь, то подумала бы, что мужчина — обычный офисный служащий или кто-то подобный. Единственная деталь, указывающая на его служебное положение, — это пистолет в кобуре, который я увидела за поясом. Мужчина был гладко выбрит, его лицо казалось чересчур вытянутым, но глаза смотрели проницательно и внимательно. В целом он производил хорошее впечатление — не какой-то головорез с мозгом размером с куриное яйцо, которому лишь бы отправить кого за решетку. Надеюсь, первое впечатление не будет обманчиво.

Любовь Романовна кивнула следователю и проговорила:

— Я тогда оставлю вас. Если буду нужна, нажмите на кнопку вызова персонала. Женя, садись за стол.

Она вышла, а полицейский дружелюбно улыбнулся и вежливо произнес:

— Добрый день. Меня зовут Федор Константинович Калинников, я расследую дело об исчезновении Анны Ивлиевой. Вы ведь Евгения Охотникова, так?

Я молча кивнула.

Следователь продолжал:

— Кроме того, я также занимаюсь и вашим делом. — Он кивнул на мою руку. — В полицию пришло сообщение о том, что в клинику поступила женщина с огнестрельным ранением, обстоятельства покушения не выяснены. При вас не было найдено никаких документов, и в первое мое посещение больницы поговорить с вами не удалось. Я рад видеть, что вы идете на поправку. Позволите задать вам несколько вопросов?

Я снова кивнула, про себя раздумывая, удалось ли следователю выяснить, чем я занимаюсь в реальной жизни. В принципе от него скрывать свою профессию у меня не было причин — раз он знает, не буду ничего отрицать. Может, это и к лучшему — тогда удастся быстрее выяснить, кто в меня стрелял.