Лингвистические парадоксы - [33]
Или, например, больной... Впрочем, здесь уже не так все просто, и не каждый школьник при грамматическом разборе сразу сообразит, в чем дело. И мы уже готовы спросить: «Котора дверь?», т. е. «Какой больной?» Просто больной или больной человек? У слов военный, рабочий, ученый и т. п. все, как у прилагательных, но они могут быть и существительными. Выходит, одно слово может быть и прилагательным, и существительным.
Всякое слово кажется простым, пока мы не заглядываем в него поглубже. Вполне обычно слово пропасть — существительное женского рода. Но живой язык и здесь задает нелегкие задачи. Вот три примера из классической литературы: 1. Направо был утес, налево пропасть такая, что целая деревушка осетин, живущих на дне ее, казалась гнездом ласточки (М. Ю. Лермонтов). 2. Я нашила пропасть, да после траура все еще не решаюсь щеголять-то (А. Н. Островский). 3. — Тьфу пропасть! — говорит она, и тот дурак, кто слушает людских всех врак (И. А. Крылов).
С первым предложением все просто. Пропасть, как указывается в словаре, означает: 'глубокая, отвесная впадина на земной поверхности...' Во втором предложении слово пропасть не только изменило смысл (приобрело значение множества), это уже и не существительное. А что же — числительное? Наречие? В третьем предложении оно вообще не имеет как будто никакого значения, а просто оказывается восклицанием, выражающим досаду, раздражение, неудовольствие, другими словами, междометием.
Но, может быть, это редчайшие случаи в языке, когда существительное не является существительным? Не такие уж редкие. В примерах: Строгость — вещь хорошая, Дело было вечером, Воспитание — важный вопрос — слова дело, вещь, вопрос, как говорят лингвисты, «лексически опустошены». Они выполняют функции указательных местоимений. Нужно ли говорить о сотнях, тысячах случаев, представляющих для нас столько трудностей на письме: без толку и бестолковый, из дали и издали,со зла, сзади, до упаду и дотемна, навстречу и на встречу и др.
И такие «переходы», противоречия характерны не только для существительных. Попробуем решить проблему двух ах у Пушкина. Впрочем, кажется, что ах всегда ах — междометие, очень уж оно просто и определенно. В III главе «Евгения Онегина» описывается, как Татьяна ждет Евгения:
Ах! — это вскрикнула Татьяна. Здесь ах — междометие. Второй случай как будто ничем не отличается от первого. В V главе, в описании сна Татьяны:
Но вдруг сугроб зашевелился, И кто ж из-под него явился? Большой, взъерошенный медведь; Татьяна ах! а он реветь...
Академик Л. В. Щерба в отношении этого ах! писал: «Для меня ах относится к Татьяне и является глаголом, а вовсе не междометием». Да, оно обозначает действие, так же как и прыг в предыдущем примере.
Ученые, выделяя классы, группы слов и формы, стараются наиболее полно и точно описать структуры языка, но взгляды ученых меняются, наука развивается. Мы привыкаем к определенным классификациям, однако это условное деление; абсолютно строгое и четкое разграничение провести не всегда возможно: слова могут переходить из одной части речи в другую, в одних и тех же классах слов обнаруживаются грамматические признаки разных частей речи, границы между ними неустойчивые. Может быть, это недостаток языка? Нет, как уже отмечалось, это признак высокого развития языка, его способности выражать тончайшие оттенки мысли, это грамматическая основа гибкости языка.
Академик В. В. Виноградов начал свой капитальный труд «Русский язык. Грамматическое учение о слове» с известного высказывания: «Два дела особенно трудны — это писать словарь и грамматику».
А трудностей действительно много. Уж на что, казалось бы, ясная и определенная вещь — имя числительное! Но и здесь много противоречивых суждений. Трудности и противоречия начинаются буквально с самого начала, с числительного один. Я написал — числительного, а ведь это одна из возможных точек зрения. Другие лингвисты считают один прилагательным, третьи — местоименным прилагательным. И для этого есть серьезные основания: слово один обладает рядом таких грамматических признаков, которыми характеризуются прилагательные и которых нет у числительных. Многие лингвисты исключили числительные из разряда частей речи, распределили их отчасти среди имен существительных (например, пять — тот же тип, что лошадь), отчасти среди имен прилагательных (например, пятый — тот же тип, что красный). Даже ученый-лингвист А. П. Бо-голепов, написавший в защиту числительных прекрасную статью «Пропавшая часть речи», не считал один числительным, так как один «не обозначает число как совокупность однородных предметов, а обозначает только один предмет». Более того, по мнению А. П. Боголе-пова, «в своем значении оно оказывается даже лишним в языке: ведь сказать один стол и просто стол в смысле обозначения единичности названного предмета — одно и то же...» Конечно, значение единичности обозначаемого предмета выражается единственным числом существительных. Как же так, ведь 1 — это первая цифра, основная цифра? Но и здесь, отвечал А. П. Боголепов, слово
