Лимпопо, или Дневник барышни-страусихи - [43]

Шрифт
Интервал

На грузовике приехал и врач, которого все величали господином ветеринаром.

— Какими судьбами в наши края? — как старого знакомого, приветствовал его Усатый. — Ты ведь в столице практиковал?

— Да вот, перевели в зоопарк Ф… на край света, куда только волки трахаться[25] бегают, — унылым и безразличным голосом ответил лысеющий, с одутловатым лицом, ветврач. Выражение это к югу от Дуная используют, когда о какой-то местности хотят сказать, что она находится где-то на отшибе, т. е. весьма далеко. Достав из кармана фляжку, ветеринар приложился к ней и забормотал стихами:

В зияющих степях брожу, как страус,
Бесчинствую, и лгу, и прочь бегу,
А сердце ноет и о ребра бьется.
Я тень, я призрак — что мне остается?
Лишь сам с собой подраться я могу,
В зияющих степях бродячий страус…

До этого мне казалось, что зиять может только пропасть. А вот по мнению Эндре Ади, получается, что и степи могут зиять.

Ветеринар еще разок приложился к фляжке. А потом рассказал, что с ним произошло. Все случилось из-за приема, устроенного в столичном зоопарке после праздничного фейерверка.

— Ну поддал я, — рассказывал ветврач Усатому, — потому как вино было дармовое. Вы ведь тоже, поди, не отказываетесь, ежели на халяву? — Охранники закивали. — Потом на глаза мне попалась декольтированная, без стыда и совести разухабистая девица. Ноги длинные, как у страусихи. Я думал, она балерина, а выяснилось — что жена министра, — врач мечтательно замолчал и дальнейших подробностей не раскрыл.

Единственно, что стало нам известно, — это то, что через 24 часа он оказался в этой глухомани, «где у него будет возможность познакомиться с целой стаей страусов и от души наслаждаться их обществом», — так утешали его в столичном зоопарке, пока он собирал манатки.

Неожиданно кто-то набросил на меня сеть. Охранник и двое скотников кинулись ко мне, навалились, связали и, зашвырнув на прицеп, впихнули в клетку.

— Готова цыпочка, — удовлетворенно констатировали они.

Капитан наблюдал за событиями с почтенного расстояния. А Шурделян хитро усмехался в свои усы.

— Аааааааааааааа, что такое? Пишта! На помощь! — верещала я как безумная.

Потемко с невозмутимой рожей стоял как вкопанный.

— Только не надо паники! — сказал он.

На шум сбежалось несколько страусов, и старый пердун так информировал их о случившемся:

— Эти люди приехали из зоопарка, их прислали за молодой курочкой, которую зоопарк купил у нашей фермы. А Лимпочка как раз здесь прогуливалась, и бедняжке не повезло — сеть упала прямо на нее.

— Ты, животное! Ты знал об этом заранее? — рыдала я.

— Если ходишь, не затыкая уши, то много чего узнаешь, — нагло ответил он. — Но в зоопарке тебе будет хорошо, никто тебя обижать там не будет. — И, удаляясь, добавил: — Ты наконец-то встретишься с казуарами. И сможешь тренироваться, сколько твоей душе угодно.

— Заводи, — прокричал Шурделян.


Тихий ужас — ничего другого о зоопарке я сказать не могу. Об этом позорном месте, о жмущихся в клетках развалинах, некогда называвшихся животными, которые без стыда и совести выставлены на всеобщее обозрение, и вообще, о той пошлости и жестокости, которые здесь правят бал.

В соседней клетке, забившись в угол, сидит день-деньской маленькое волосатое существо. Волосы покрывают даже его лицо, а зубов у этого существа столько, что в рот не вмещаются — один или два вечно торчат наружу. Сперва я подумала — обезьяна, но она была без хвоста. Одета была в какие-то рваные трусики и обута в крохотные башмачки.

В воскресенье к клетке приблизилась элегантная пара. На мужчине были отглаженные панталоны, на женщине (его жене?) — дорогой костюм. Остановившись, они зашептались, словно о чем-то споря и словно бы не желая, чтобы их заметило маленькое волосатое существо. Но оно их заметило и с плачем подбежало к решетке: «Мама! Папа! Заберите меня домой!»

Супружеская чета быстро повернулась. И, не оглядываясь, удалилась.

Прошло три кошмарных дня.

На второй день от дизентерии умер ленивец.

А ночью четвертого дня мне послышались знакомые шаги. Я глазам не поверила: в тени маячила фигура Максико. Где-то взревели львы, и если всеобщие представления о внешности этих животных страдают неточностями и преувеличениями, то воздействие, которое производит их рев на простого смертного, не говоря уж о страусе, преувеличить невозможно.

— Лимпопо, — прошептал Максико, — я пришел за тобой. Я спасу тебя.

— Беги отсюда скорей, — взмолилась я.

— Смотри, что я принес. Это Пети Аптекарь тебе посылает.

— Что это? Беги! Сейчас здесь будут охранники.

— Это окоченитель. Если проглотишь эти таблетки, то станешь, как мертвая. Все подумают, что ты умерла. А через несколько часов ты придешь в себя, но до этого тебя уже куда-нибудь вышвырнут. Ты поднимешься и вернешься ко мне на ферму.

— А что будет, если…

— Тсс! Идут! — предупредила нас черная зверушка из соседней клетки.

Приближался ночной обход. Максико бросил мне какую-то коробочку и исчез. О направлении, в котором он скрылся, я могла догадаться по бешеному рыку львов.

На коробочке сверху было написано:

ЛЕТАРГИЧЕСКИЕ ПИЛЮЛИ

оригинальные
по рецепту отца Лёринца.
Время действия — 8 часов.

Еще от автора Геза Сёч
Распутин: миссия

И в завершение «Литературного гида» еще один современник — венгерский драматург Геза Сёч (1953) с пьесой «Распутин: миссия» в переводе Юрия Гусева. Пафос этой фантастической пьесы самый неутешительный: мир глух к пророчествам и предостережениям — чему быть, того не миновать.


Стихи из книги «На Солнце»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Твоя улыбка

О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…


Поезд приходит в город N

Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.


Котик Фридович

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подлива. Судьба офицера

В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.


Записки босоногого путешественника

С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.


Серые полосы

«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».


Из книги Псалмов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихи из книги «Цепь человеческая»

Новые переводы стихов Нобелевского лауреата Шеймаса Хини.


Император Запада

«Император Запада» — третье по счету сочинение Мишона, и его можно расценить как самое загадочное, «трудное» и самое стилистически изысканное.Действие происходит в 423 году нашего летоисчисления, молодой римский военачальник Аэций, находящийся по долгу службы на острове Липари, близ действующего вулкана Стромболи, встречает старика, про которого знает, что он незадолго до того, как готы захватили и разграбили Рим, был связан с предводителем этих племен Аларихом и даже некоторое время, по настоянию последнего, занимал императорский трон; законный император Западной Римской империи Гонорий прятался в это время в Равенне, а сестра его Галла Плацидия, лакомый кусочек для всех завоевателей, была фактической правительницей.


Женщины Хемингуэя: прототипы и персонажи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.