Лимерики и баллады - [2]

Танец – сакрален, он неотделим от магии и волшебства. Согласно теории, идущей от Ницше и весьма популярной у символистов, человек приобщается к глубочайшим истокам бытия лишь через экстаз, через дионисийское буйство, главным элементом которого является – танец.

Я бы хотел обратить внимание еще на один повторяющийся мотив Лира – плавание. В его песнях и балладах это постоянный рефрен. Ищет невесты в океане Поббл Без Пальцев Ног; в море на лодке уходят влюбленные Сова и Кот; в Страну Джамблей уплывают смелые человечки на решете; Донг с Фонарем На Носу, наоборот, тоскует по уплывшей от него синерукой джамблийской девушке; а мистер Йонги-Бонги-Бой, получив отказ у леди Джотт, уплывает в морскую даль на Черепахе.

И под шум волны невнятный,

По дороге голубой

Он поплыл на Черепахе,

Храбрый Йонги-Бонги-Бой;

По дороге невозвратной

В край далекий, в край закатный…

Плавание – древнейшая мифологема человечества, символ загробного странствия в обитель Смерти. У всех древних народов – египтян, кельтов, скандинавов – обитель эта лежала за морем и плыть туда надо было на корабле. Вот куда направляются смешные человечки Лира, вот где суждено сбыться их самым заветным, самым безумным мечтам!

Лимерики Лира – особая история. Они родились из игры с детьми, когда Эдвард Лир жил в поместье графа Дерби и развлекал своих маленьких друзей, рисуя для них нелепые рисунки и сочиняя к каждому рисунку такой же нелепый стишок. Он никогда и не называл их лимериками, только «нонсенсами» – нелепицами; название «лимерик» (ударение на первом слоге!) прилепилось к ним позже и утвердилось уже после смерти автора. Впоследствии Лир утверждал, что не надо искать никаких глубоких смыслов в его дурацких стишках – в них нет ничего, кроме чистейшей бессмыслицы.

И все-таки какой-то смысл мелькает, угадывается в этих непритязательных миниатюрах. В отличие от песен и баллад Лира, в которых царит дух безудержной свободы и фантазии, которые по сути лиричны, – лимерики драматичны, в них всегда заключено некое противоборство. Как замечает Олдос Хаксли в своей знаменитой статье «Эдвард Лир», в лимериках важную роль играют какие-то сердитые «Они», которые гневаются, возмущаются, недоумевают и стараются всячески окоротить главного героя («старичка»), совершающего нелепые поступки. Это серьезные и здравомыслящие люди, воплощение позитивной логики и коллективной морали. Они бьют Старичка, издеваются над ними, ругают и изгоняют его из своего общества.

Жил в одном городке под Вероной

Старичок, танцевавший с вороной.

Но прохожие в крик:

«Ты безумный старик!

Убирайся отсюда с вороной».

Впрочем, порой Старичку и в отсутствии чужого недоброго глаза приходится пожинать плоды своих пылких порывов.

Старичок, проживавший в Реусе,

В море синее вышел на гусе.

Но средь бездны морской

Оглянулся с тоской:

«Эх, побить бы чайку у бабуси!»

Вот чем могут окончиться эти танцы. Вот куда может завести свободное плавание свободного человека. Но значит ли это, что не стоило танцевать? И не нужно было выходить в море?

Лир прекрасно умел посмеяться над собой. Но пафос его творчества в ином. Его абсурдные стихи утверждают главное: самостояние человека, его стойкость перед лицом судьбы и обстоятельств. Может быть, лучше всего эта идея выражено в его последней большой балладе «Дядя Арли» – об упрямом чудаке, который всю жизнь скитался по свету со своим сачком из марли и поющим Сверчком на кончике носа, восхваляя солнце, громогласно декламируя стихи и «даже как-то забывая, что ему ботинки жмут».

И дошел он в самом деле

До Скалистой Цитадели,

Там, под дубом вековым,

Он скончал свой подвиг тайный:

И его билет трамвайный,

И Сверчок необычайный

Только там расстались с ним.

Там он умер, дядя Арли

С голубым сачком из марли,

Где обрыв над бездной крут:

Там его и закопали,

И на камне написали,

Что ему ботинки жали,

Но теперь уже не жмут.

Наследие Эдварда Лира давно стало неотъемлемой частью английской литературы. Традиция нонсенса, остро воспринятая, развитая и утвержденная им, нашла свое продолжение и в русской поэзии – достаточно назвать имена Даниила Хармса, Корнея Чуковского и Самуила Маршака, который блестяще перевел «Джамблей» и еще несколько баллад Лира.

Английский поэт Уистан Хью Оден писал в сонете, посвященном Лиру, что дети «захватили его, как остров». Это не совсем точно: дети и взрослые поделили Лира, и ни те, ни другие не остались в обиде. Как всякий подлинный поэт, Эдвард Лир – некое послание, которое никому не дано разгадать до конца. И мы будем все время возвращаться к нему и возвращаться.

Хронология жизни Эдварда Лира

12 мая 1812 г. – Родился в многодетной лондонской семье младшим, двадцатым ребенком. С четырех лет воспитывался старшей сестрой Энн, которая фактически заменила ему мать.

1826 г. – С четырнадцатилетнего возраста начал рисовать «ради хлеба и сыра насущного», сперва рекламные рисунки для лавок, больниц и докторов, а также раскрашивал веера и каминные экраны.

1830 г. – Начал работать как рисовальщик птиц. В ноябре напечатаны первые тома из серии альбомов «Семейство попугаевых». Восемнадцатилетний Лир номинирован в члены-корреспонденты Линнеевского общества.