Лимб - [63]

– Павлик, нам пора, – позвала его мама.

– Уже иду! – Он подскочил, взял подарки и выбежал в коридор.

Лукавый сложил в один пакет игрушки Джульетты, в другой – свернутую лежанку; прицепил поводок к ошейнику собаки и застегнул намордник.

– С возвращением к хозяину, крошка, – улыбнулся Лукавый, потрепав собаку за ухом. Она жалобно заскулила. – Мам, консервы для Джульетты еще остались?

– Да.

– Дай мне, я помогу им донести.

* * *

Малыш вел Джульетту, крепко сжимая поводок. Собака бежала рядом, не вырывалась и не лаяла. Лукавый и мать Павлика тащили пакеты, переговариваясь друг с другом. Ева шла рядом с Малышом.

– Ты знаешь, почему Джульетта не сбежала от тебя? – спросила она.

– Нет. Почему?

– Она привязалась к тебе… в силу некоторых обстоятельств.

– Это как? – Павлик посмотрел на нее, непонимающе приподняв бровь.

– Я могу рассказать тебе секрет, если ты расскажешь мне свой. Я не могу узнать все про твою сестру, но знаю, что эта боль мучает тебя.

Малыш насупился, кинул через плечо взгляд на мать. Она улыбалась, иногда посмеивалась, разговаривая с Лукавым. Они шли поодаль.

– Ты ведь никому не расскажешь, да? – шепотом спросил Павлик.

– Конечно. Зачем мне рассказывать?

– Саша была долгожданной дочкой для папы и мамы. Однажды они отправились праздновать годовщину и оставили меня с сестрой. Она часто просыпалась, плакала. Я укачивал ее, играл с ней, пел песни. Не заметил, как заснул с ней на руках. Родители кричали, я проснулся. Они все твердили: «Саша не дышит, Саша не дышит!». Она и вправду не дышала. Мы не верили, что она умерла, пока не приехала скорая. Нам сказали, что внезапную детскую смерть никак не предугадать. Саша была здоровой, но умерла в моих объятиях. Однажды папа сказал мне, что я виноват в смерти Саши и что удушил ее, когда заснул. Я не хотел в это верить, а родители начали пить, часто срывались на мне… Может, я и вправду…

– Нет, – покачала головой Ева. – Благодаря тебе она ушла без страха. Ты проводил ее в царство сна.

– Откуда ты знаешь?

– Ну… я чувствую присутствие других… призраков. Твоя сестра переродилась в Джульетту. Поэтому береги ее, Малыш. – Ева присела на корточки и погладила собаку. Та блаженно прикрыла глаза. – Обычные животные не могут чувствовать мои прикосновения, а Джульетта – может.

В мистику Малыш не верил, думая, что Ева – живой человек. Не обращал внимания на то, что ни его мама, ни мама Лукавого ее не видели, игнорировали. Ева открыла ему глаза на неизведанный мир, о котором он изредка читал в книгах. Павлик смотрел на нее, сдерживая слезы.

– Спасибо, что помог нам. Дальше мы сами, – сказала мама Малыша.

– Давайте хотя бы до дверей донесу, тяжелые же вещи, – предложил Лукавый.

Дома Павлик сел на пол, снял с собаки намордник и крепко обнял ее.

– Мам, тебе не кажется, что у Джульетты человеческие глаза? – спросил Малыш.

– И правда… Никогда у дворняжек таких голубых глаз не видела, – ответила мама.

Она села рядом и погладила собаку. Павлик было подумал рассказать ей про Сашу, но смолчал. Сейчас спокойствие мамы было для него важнее.

Тихая

71

Пока Тихая прихорашивалась, ходила туда-сюда по квартире, красилась перед огромным зеркалом в прихожей, родители не сказали ей ни слова. Она слонялась призраком, покидая квартиру день за днем, учась в школе и работая в кафе. Уходила гулять в ночь, возвращалась под утро и за все месяцы после аварии не слышала ни одного замечания. Родители, как заведенные механические игрушки, вставали утром, шли на работу, ужинали вечером, ложились в разные кровати, поворачиваясь друг к другу спинами.

Алина вышла из дома, взяв немного накопленных денег, рюкзак и мобильник. Биту она впервые за долгое время оставила дома. Когда к подъезду подкатил автомобиль, она залезла на пассажирское сиденье, натянула капюшон и сказала Вику гнать отсюда как можно быстрее.

– Чего прячешься? Я хочу на тебя полюбоваться, – он оглядел ее и улыбнулся.

Убедившись, что они уехали подальше от дома, Тихая сняла капюшон и поправила волосы, вглядываясь в зеркало заднего вида. Она повернула его на место и посмотрела на Вика. Он заметил у ее глаз черные стрелки.

– Тебе идет макияж, – заметил Вик.

– Спасибо.

– От кого пряталась?

– В нашем доме много бабушек. Не хочу, чтобы они мне потом выговаривали. Знаешь, как они это делают, шамкая: «Плафтитуфка, сасем стыда нету!» – передразнила она.

Вик засмеялся.

– Прелесть. Жалею, что не знал тебя раньше, столько времени упустил.

– Никто не мешает тебе узнать меня сейчас. – Тихая пристегнулась и закинула ногу на ногу. – Сколько стоит твоя машина?

– Не знаю, мне ее отец подарил.

– Ты же врешь. Носишь только брендовую одежду, ездишь на «мустанге» и не знаешь, сколько он стоит? – Тихая усмехнулась. – Ладно, можешь не говорить. Мне на самом деле просто любопытно, насколько ты богат.

– Ты поэтому согласилась со мной поехать?

– Нет. Ты сделал мне предложение, от которого невозможно отказаться. – Она подмигнула ему.

– Ты похитила мое сердце, Алина, «девочка с битой», – сказал Вик, остановившись на красный светофор. Перекресток был слишком оживленным, и он не рискнул проскакивать его.

– А ты мое – нет, Вик, «мальчик за рулем синего “мустанга”». – Тихая показала ему язык, отвернулась и прижалась лбом к окну.