Лимб - [29]

– Эй, – окликнул их Лукавый, – лежачего по голове не бить! Мы тут не на смерть деремся, окей?

– Так и быть, – хмыкнул Вадим, – не буду тебя добивать в первом же бою.

Бойцы ждали сигнала. Они ринулись друг на друга, когда у кого-то в толпе зазвонил телефон. Качок выбрасывал вперед то один кулак, то другой, а Лукавый уворачивался. Когда его противник вымотался, Лукавый ударил его и сбил с ног. Качок упал и больше не поднимался. Вадим молотил Костю по локтям, а тот защищался, блокируя его удары, как в боксе.

В свете фонарей что-то блеснуло. Секунда – размытое движение – громкий удивленный вскрик Кости. Он держался за покрасневшую левую руку. Лукавый заметил у Вадима кастет. Не раздумывая, он прыгнул и закрыл собой Костю. Вадим замахнулся. Лукавый заблокировал его удар правой рукой, а сам ответил хуком слева. Потеряв сознание, соперник рухнул на землю. Галдящая толпа замолчала. Кто-то сфотографировал Лукавого, еще держащего кулак в воздухе.

Протез

30

Костя прислонился к дереву и смотрел на свои перепачканные кроссовки. Вадим очнулся первым, привел товарища в чувство, и они ушли, никому ничего не сказав. Толпа зрителей быстро редела.

Кто-то хлопнул Костю по плечу, он вздрогнул, вскинул голову.

– Они ушли, расслабься, – сказал Лукавый. – Как твоя рука?

– Болит, но не опухла, – пробормотал Костя.

– Поздравляю, ты дал Вадиму отпор! – Лукавый улыбнулся.

– И что в этом хорошего? Он чуть не сломал мне руку, а сознание потерял после твоего удара.

– Если бы я этого не сделал, ты пострадал бы сильнее. Я говорил ему не жульничать. Пойдем.

Левицкий кивнул и побрел за другом. С каждым шагом окружающий мир размывался. Костя не сразу понял, что это слезы наполнили глаза.

– Эй, ты в порядке? – голос Лукавого доносился словно издалека.

Слезы все катились и катились. Косте казалось, что он сбрасывает груз обиды, накопленный за многие годы.

– Нет. Я не в порядке. Моя жизнь – дерьмо, – выдохнул он. – Теперь еще в школе обо мне будут говорить как о слабаке. Ты видел телефоны? Они все снимали видео…

Лукавый подошел ближе. Костя стер слезы, размазав их по лицу. Теперь его щеки блестели.

– Прекращай, – сказал Лукавый.

– Что?

– Прекращай думать, будто самое важное в жизни – это чужое мнение. Самое важное – то, как ты себя чувствуешь. Если тебе плохо, скажи об этом прямо. Не избегай правды.

– Всем плевать на правду и мое самочувствие! – взорвался Костя. – Если бы не эта чертова авария, я не повредил бы руку! Мне не пришлось бы думать каждый день об обезболивающем!

– Авария… Подожди, – Лукавый вздрогнул, – ты говоришь о февральской аварии?

– Да.

– Почему ты мне раньше не сказал?

– А должен был? Разве это так важно сейчас? – Костя раздраженно шмыгнул.

– Важно. Я ищу виновника аварии. Из-за него умер мой брат. Еще погибли невинные люди. Когда я доберусь до этого подонка, то отправлю его под суд, – пока Лукавый говорил, его плечи подрагивали, а взгляд изменился: из жизнерадостного стал злобным.

– Это не вернет умерших, – тихо возразил Костя.

– Зато вернет жизнь моим родителям и другим семьям, пострадавшим в аварии.

Они распрощались, и каждый пошел своей дорогой. Костя сунул руки в карманы куртки, согревая немеющие пальцы. Перчатки он забыл дома и не торопился, зная, что из-за этого его ждет скандал. Костя нащупал упаковку «скитлз». Прижав пачку ко рту, он высыпал несколько штук и прожевал.

Попались лаймовые, лимонные и апельсиновая. Они наполнили рот кисло-сладкой кашицей.

– Да твою мать! – воскликнул кто-то.

Костя поперхнулся, закашлялся. В темноте остановки на корточках сидела девушка. На ней были светло-бежевое пальто, под ним – толстовка с капюшоном, накинутым на голову. Она громко материлась и чем-то стучала.

Подойдя ближе, Костя увидел мотоцикл, который она пыталась починить. Ее руки запачкались в масле.

– Ну почему именно сейчас?! – Девушка подскочила и топнула по асфальту. – Ар-р-р! – Она откинула голову.

Костя остановился, наблюдая за ней. Достал конфеты, закинул в рот горстку. В этот раз смешались клубничные со смородиновыми.

– Дядя, у вас нет пары тысяч взаймы? – незнакомка кинулась на прохожего. Мужчина в шапке шарахнулся от нее и побежал. – А у вас, женщина, нет денег взаймы? У меня мотоцикл сломался. Надо его эвакуировать.

– У тебя, девочка, что, своей родни нет? Позвони им и попроси, – ответила женщина, поправляя шарф.

– Не-а, нет никого. Помогите сиротке!

Женщина хмыкнула и села в автобус.

– В этом городе хоть кто-нибудь кому-нибудь помогает?! – раскричалась девушка и кинула инструмент на землю, присев на корточки посреди улицы.

Костя перетащил рюкзак на грудь, достал из него кошелек и посчитал деньги. Три с половиной тысячи на уроки музыки и обеды.

«Самое важное – то, как ты себя чувствуешь», – вспомнил он слова Лукавого, вернул рюкзак на спину и подошел к девушке.

– Вам хватит этих денег? – Костя протянул ей все купюры.

От неожиданности незнакомка отпрянула, чуть не сев в лужу, но Костя успел подхватить ее под локоть. Девушка поднялась, хмуро глядя на него ярко-голубыми глазами. Ее верхняя губа чуть задралась, обнажая зубы.

«Она ведь не ударит меня?» – на мгновение Левицкому стало страшно.