Лиловый, золотой, багряный ; А. Н. Крылов - [4]
Плавучесть, то есть способность корабля находиться на воде; остойчивость - способность вернуться из критического положения, вызываемого какими-либо силами, в состояние равновесия на волне; маневренность или поворотливость, то есть способность изменять курс по повороту руля; ходкость - способность идти с заданной скоростью; килевая качка - раскачивание с носа на корму; бортовая качка, то есть переваливание корабля с борта на борт.
Какие явления происходят при волнении на воде в корпусе корабля?
При килевой качке нос корабля как бы зарывается в надвинувшуюся волну, корма же, напротив, оголяется, что приводит к потери скорости, не говоря уж о том, что весь корпус испытывает огромное напряжение, что не раз приводило к переламыванию корабля пополам. Совершенно очевидно, что чем меньше качка, тем жизнеобеспеченнее и боеспособнее корабль. Следовательно, в каждом отдельном случае надлежит в точном соответствии с воздействием качки находить длину, высоту и ширину корпуса корабля, его форму в неразрывной привязке этих параметров к скорости, положению корпуса относительно волн, точкам размещения груза по всей площади корабля.
Нельзя сказать, что перечисленные положения, каждое в отдельности, не исследовались русскими или иностранными учеными и практиками морского дела. Например, англичанин Фруд еще в 1861 году, за два года до рождения Крылова, разработал теорию боковой качки, рассматривая ее вне совокупности всех других факторов, влияющих на корабль.
В 1895 году, через год после выхода в свет записок Крылова "Теория мореходных качеств корабля", принесших автору мировую известность, командир яхты "Полярная звезда", нарушая приказ, не вошел по каналу в Либавский порт. Непростое это дело - невыполнение приказа, почти всегда, даже при самых объективных причинах оно наказуемо. Но в Либавском порту яхта должна была принять не простой груз, а самого нового самодержца России Николая Второго.
Объясняя столь невероятное ослушание, командир яхты ссылался на свой и чужой опыт, подсказывающий, что при данной осадке корабля, глубине воды и размере набегающей волны корабли плотно садились на дно.
На запрос министра А.Н. Крылов через три дня кратко ответил: "Командир яхты "Полярная звезда" прав". И представил необходимые случаю пояснения и расчеты.
Но если важная работа Крылова интересовала министерство главным образом с точки зрения виновности или правомочности действий капитана "Полярной звезды", то английское Общество корабельных инженеров она привлекла актуальностью. В ней таились ответы на вопросы, почему корабли переламываются, опрокидываются, почему они в определенные, особенно критические моменты становятся неуправляемыми, необузданными, как дикие мустанги.
Общество пригласило русского ученого Крылова прочесть доклад о килевой качке на своем ежегодном заседании. Русский штабс-капитан поразил англичан истинно лондонским произношением - Крылов читал свой доклад по-английски. От внимания аудитории не ускользнул ни один из уверенных жестов докладчика, ни один из оборотов типично английского юмора, вводимых Крыловым для общего колорита в специальный текст. От природы сдержанные англичане, забыв о своем приоритете в судостроении, аплодировали гостю, единогласно избрали его иностранным членом общества, что случалось очень редко.
В конце марта 1898 года Крылов вновь приехал в Лондон. На этот раз доклад обществу "Общая теория колебаний корабля" вызвал не только восхищение: автору за него присуждена была золотая медаль. Всего за время существования общества золотой медали было удостоено лишь шесть человек, иностранцев среди них не было.
Возвращаясь из второй лондонской командировки, он в конце апреля 1898 года посетил Берлинскую техническую школу, в которой его внимание привлек кораблестроительный отдел, постановка в нем преподавания. По глубокому убеждению Крылова, России пора было готовить собственных инженеров-кораблестроителей.
В Петербурге Крылов представил по начальству обстоятельную докладную записку о подготовке инженеров - кораблестроителей. Записке был дан ход, она достигла сразу трех министров - морского, финансов и просвещения. Уже через год состоялось совещание, положившее начало учреждению Петербургского политехнического института. В составе нового высшего учебного заведения образован, конечно, и кораблестроительный факультет.
Совершенно естественно, что такой человек, как адмирал С.О. Макаров, обладающий схожими с Крыловым качествами, не мог пройти мимо него. Как и наоборот - не мог Крылов не искать поддержку у Макарова. Состоя главным инспектором морской артиллерии, адмирал по долгу службы рассматривал представленную к его заключению документацию на прибор для автоматической стрельбы на море. Автор прибора, а им был капитан Крылов, привлек внимание не только оригинально простым изготовлением нужного и ценного морским артиллеристам приспособления, но и необычностью письменного изложения своего предложения.
Таким образом, заочное знакомство адмирала Макарова и капитана Крылова состоялось в 1894 году. В это время Степан Осипович вынашивал мысль о покорении Северного Ледовитого океана, создавал проект первого в мире ледокола, на котором намеревался пройти в вечных неприступных льдах. "Ни одна нация, - писал С.О. Макаров, - не заинтересована в ледоколах столько, сколько Россия. - И, развивая свое утверждение, прибегал к образности: - Если сравнить Россию со зданием, то нельзя не признать, что фасад его выходит на Ледовитый океан".
Книга посвящена жизни и деятельности выдающегося ученого, основоположника современного кораблестроения, академика, Героя Социалистического Труда, Алексея Николаевича Крылова. Автор использует малоизвестные материалы, опирается на архивные документы, черновики и рукописи ученого.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
Алан Фридман рассказывает историю жизни миллиардера, магната, политика, который двадцать лет практически руководил Италией. Собирая материал для биографии Берлускони, Фридман полтора года тесно общался со своим героем, сделал серию видеоинтервью. О чем-то Берлускони умалчивает, что-то пытается представить в более выгодном для себя свете, однако факты часто говорят сами за себя. Начинал певцом на круизных лайнерах, стал риелтором, потом медиамагнатом, а затем человеком, двадцать лет определявшим политику Италии.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.