Лилия с шипами - [11]
Я поставила бутылку и прошлась по комнате, погрузившись полностью в свои мысли. Подняла к лицу руки и посмотрела на них, как на чужие.
— «А может, я ещё что-то могу необычное делать? — вдруг пришло мне в голову. — То есть, могу ли я вообще, хоть что-то делать, из того мне приписала Танька?»
Я пошла на кухню и положила перед собой на стол спичечный коробок. Села и принялась буравить его взглядом, пытаясь мысленно сдвинуть с места. Коробок не шелохнулся. Тогда я достала спичку, поднесла к глазам и представила, как та вспыхивает. Ничего не произошло. Я тужилась и пыхтела изо всех сил, воображая некий энергетический поток, исходящий из моих ладоней, которые, как мне показалось, уже слегка потеплели, но проклятущая спичка и не думала зажигаться, даже тлеть не пожелала.
Почувствовав себя полной идиоткой, я бросила на стол спички и вдруг услышала какой-то крик со двора. Я вылезла из-за стола и подошла к окну. Во дворе играли в снежки местные мальчишки, а возле них бегала с криками, потрясая кулаками, давешняя соседка. Через стекло не было слышно, что она говорит, но и так понятно, что вредная тетка опять проклинает всех мальчишек на свете, за то, что они есть, и имеют наглость играть и радоваться жизни. Однажды и мне от нее как-то прилетало, за слишком громкий смех во дворе. Припомнились и кошачьи кучи, которые она подбрасывала неоднократно мне под дверь, давая понять, что возвращает всего лишь то, что якобы навалял Челленджер в подъезде. Челли, который за порог в жизни не переступал! Да если бы он не мяукал иногда, она бы и знать не знала бы, что у меня есть кот! Внутри меня внезапно поднялось такое горячее раздражение, что я его почти увидела, во всяком случае, руки точно потеплели.
— Чтоб ты ногу сломала, зараза старая! — зло сказала я, упершись носом в стекло, замутившееся от моего дыхания. — Может тогда, хоть немного дома посидишь…
В этот самый момент тётка споткнулась, взмахнула руками и с воем упала лицом на снег. Вся спина у неё была в белых кляксах — результат обстрела мальчишек.
— Ой, убили паразиты! — донеслось до меня через стекло.
Я растерянно заморгала и отпрянула от окна. Потом осторожно выглянула из-за занавески. К лежащей тётке уже подбежал кто-то из взрослых, и пытался помочь встать. Женщина привстала, но опять упала, и раздался новый, более пронзительный вой: — Ой, ноженьки все переломала!
— Ни фига себе… — я потрясенно замерла и вдруг, неожиданно для самой себя заметалась по своей маленькой кухне, ничего не замечая вокруг. Меня распирала такая мешанина чувств, что стало слегка подташнивать — невероятный подъём, восторг, ужас и отвращение к себе, казалось, невозможно испытывать все это одновременно, но, однако… Я зачем-то схватила швабру, села на нее верхом, и выкрикнула, подражая голосу Карлсона: — Ну что, полетели, Малыш? Иго-го! — и скакнула вместе со шваброй вперед, словно и впрямь, рассчитывала взлететь.
Неожиданная резкая боль отрезвила — я с размаху долбанулась об угол холодильника. Чертыхнувшись, отшвырнула швабру, и, потирая плечо, опять вернулась к окну. Машина «скорой помощи» как раз отъезжала от того места, где только что лежала соседка.
— Ишь ты, как быстро прилетели! Ну и чёрт с ней! — громко сказала я и замолчала, окончательно растерявшись. Что со мной происходит неладное, я уже поняла давно. Но противное ощущение, словно в меня что-то вселилось нечто чуждое, постороннее, возникло только сейчас. Разве раньше я могла радоваться чужим страданиям? Ведь я испытала сейчас почти торжество, глядя, как падает соседка, как кричит от боли… И это притом, что, как ни крути, а в этом моя вина! Отрицать это просто глупо…
— «Что со мной?» — в который раз задалась я вопросом, на который не было ответа. Или… Был? Мой взгляд метнулся в сторону шкафа, в котором лежал бабушкин дневник.
Я, немного замешкавшись, сделала шаг в сторону спальни, но меня остановил звонок мобильного телефона. Быстро подошла к сумке, где лежал мобильник, но, пока рылась в его поисках, вызов прекратился. Посмотрела на номер, он был мне незнаком. Пожав плечами, я бросила телефон на подзеркальник. Мобильник тут же вновь разразился симфонией Бетховена, словно возмущаясь таким бесцеремонным обращением.
— Слушаю!
— Лапуль, сколько же тебя еще добиваться-то можно, а?
— Муся… Только тебя мне сейчас и не хватало, — протянула я, обреченно приваливаясь к стене. — Отвянь уже, Дусенька моя ненаглядная! Не до тебя мне совершенно!
— А когда тебе до меня было, красавица? Нет уж, мое терпение лопнуло, я тебе и так дал столько времени, сколько еще никто никому никогда не давал! Ты могла за несколько лет совершенно спокойно все обдумать и придти к вполне закономерной мысли, что рано или поздно станешь моей! Ну, так вот, это время настало! — меня, как всегда, передернуло от невероятного самодовольства в голосе Лехи.
— Леш, у меня эта неделя просто необычайно забита — несколько статей не написанных лежат и ждут, когда же их напишут, несколько интервью и плюс, вернее, минус, я себя весьма паршиво чувствую. Так что, давай-ка, исчезни еще на полгодика — год, как всегда. Через год жду тебя с контрольной проверкой, на предмет — а не надумала ли я? Нынче ты перевыполнил свой план, так что давай, иди, завали одну из своих девочек и утешься мыслью, что ты сделал все что мог. Чао, Дусенька!
Он мечтал намыть золота и стать счастливым. Но золото — это жёлтый бес, который всегда обманывает человека. Кацап не стал исключением. Став невольным свидетелем ограбления прииска с убийством начальника артели, он вынужден бежать от преследования бандитов. За ним потянулся шлейф несчастий, жизнь постоянно висела на волосок от смерти. В колонии, куда судьба забросила вольнонаёмным мастером, урки приговорили его на ножи. От неминуемой смерти спасла Родина, отправив на войну в далёкую Монголию. В боях на реке Халхин-Гол он чудом остался жив.
Жизнь подростков отличается: кто-то дружит со своими родителями, кто-то воюет, у кого-то их и вовсе нет, кто-то общительный, кто-то тихоня. Это период, когда человек уже не ребенок, но и не взрослый, период сотворения личности, и у каждого этот переход происходит по-разному: мягко или болезненно. Фахри – подросток с проблемами: в семье, школе, окружении. Но у него есть то, что присуще не всем его – понимание того, что нужно что-то менять, так больше продолжаться не может. Он идет на отчаянный шаг – попросить помощи у взрослого, и не просто у взрослого, а у школьного психолога.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.