Лилия прокаженных - [91]

Выруливая на дорогу, я заметила торчащий из моей сумки конверт, оставленный Россом Джонстоном. Возможно, к концу дня я выясню, что вынудило Бена Аделолу предать сестру.

Тем вечером, после репетиции хора к празднику Тела Христова, я заехала к Аделоле домой — передать деньги Росса Джонстона и удостовериться в том, что узнала от Коры Гейвин.

Свет в доме не горел, и никто ко мне не вышел. Я опустила конверт в почтовый ящик. Как было ни противно, просьбу Росса Джонстона пришлось выполнить. Не знаю, что подсказало мне зайти к Фрэн и поговорить с Дейзи.

Она и открыла дверь, когда я позвонила.

— Привет, Дейзи. А я поболтать заглянула. Ты одна дома?

— Еще Оушен с друзьями.

— Ничего, если я на несколько минут задержусь?

Она распахнула дверь, впуская меня в прихожую.

— Я тут кое-что оставила вашему соседу. Видно, он на работе, пришлось опустить в почтовый ящик.

— Чей ящик?

— Бена Аделолы.

— Он точно на работу укатил. С Дарреном Бирном, черт бы того побрал. Надо же, нашел себе компанию.

Я застыла.

— Что-то не понимаю.

— Два часа назад я увидела, как Даррен паркуется возле нашего дома. Подумала, он какую-то пакость затеял, хотела в глаза посмотреть. А когда вышла — в машине его нет. Заглянула внутрь, а там…

— Что же там было?

— Да все, чем копают — кирка, пара лопат, еще что-то. Вернулась в дом, жду, что дальше будет. Вскоре он вышел из дома Аделолы вместе с Большим Беном, и они вместе уехали.

— Извини, Дейзи, — сказала я. — В другой раз поговорим.

ГЛАВА 37

Добравшись до Олдбриджа, я увидела черный «сивик» Бирна, припаркованный у кладбищенской стены, и пристроилась позади него. Достала из «бардачка» фонарик, включила, перелезла через ограду и пошла по тропинке.

Время от времени впереди, справа от меня, слышались удары металла о камень. Я выключила фонарик и двинулась наискосок в ту сторону, прячась за надгробиями, пока не увидела торец разрушенного собора. Под звуки землеройных работ я крадучись пробиралась вдоль внешней продольной стены нефа, которая становилась все ниже и ниже. Наконец подняла голову и заглянула внутрь.

Яркая луна над восточной торцевой стеной с тремя стрельчатыми окнами отбрасывала длинные тени и полосы бледного света на усыпанный гравием пол. На возвышавшемся в центре средокрестия надгробии горел свет, казавшийся желтым по сравнению с серебристым светом луны. А потом донеслись голоса — один глубокий и хрипловатый, другой высокий, пронзительный, отдававший распоряжения.

Я вытащила мобильный и отправила сержанту Дойлу сообщение о том, что Даррен Бирн и я находимся на кладбище в Олдбридже. Затем, как и раньше утром, проскользнула в пролом и, прижимаясь к стене, сторонясь лунного света, пошла вперед.

Стоя напротив двух мужчин, я разглядела, что к возвышавшемуся надгробию они подвесили ремонтный фонарь — такими пользуются автомеханики — и прислонили плиту с могилы Кэтрин Дьюнан. Падающий вниз луч выхватывал из темноты мелькающую лопату и летящие комья земли.

С зажженным фонариком я двинулась в их сторону и, увидев, что Бирн обернулся, направила луч ему в лицо.

— Прекратите немедленно, — крикнула я. — В могиле ничего ценного нет.

— В морду не свети, — прорычал Бирн, прикрывая ладонью глаза.

Я опустила фонарик, и луч скользнул по широкой голой спине Бена Аделолы.

— Бен, это Иллон Боуи. Что ты здесь делаешь?

Он обернулся и покачал головой. Пот градом катился по лицу.

— Я этого не хотел…

— Тогда вылезай.

— Вали отсюда, — прошипел Бирн, подхватив с земли лом и наступая на меня.

— Лучше не надо, — предупредила я, подняв свой мобильный, чтобы он видел. — У меня сообщение, готовое к отправке, — для вас это хуже бомбы. Один шаг — и через пять минут здесь будет полно полицейских. — Пока говорила, я переместилась так, что полуразрытая могила и груда земли оказались между Бирном и мной.

— Почему бы сразу не отправить? — хмыкнул он, опустив лом, но не выпуская его из рук.

Догадайся он, что сообщение уже ушло, попытался бы сбежать.

— Хочу раньше понять, как Бена втянули в осквернение могил. Думаю, он сам не знает, что делает.

— Не знает? Все он прекрасно знает, — ухмыльнулся Бирн. — Старина Бен ишачит здесь на своего друга Даррена. Потому что Даррену известно, что Бен продал свою сестрицу для любовных утех, и не хочет, чтобы парни в синей форме об этом пронюхали, ведь так, Бен?

— Бен, — сказала я, — ты поссорился с Латифой в понедельник, поздно ночью, после ее встречи с Терри, правильно? И во вторник утром она была еще жива.

— Да, только я все равно думаю, что убийца он. — Аделола согнулся и продолжал копать.

— Ну что, все знаешь, теперь проваливай, — вмешался Бирн. — Не видишь, Бен занят? Мы с ним скоро разбогатеем, да, Бен? — Было ясно, что он нанюхался кокаина.

— А вам откуда известно о сестре Бена и Терри Джонстоне?

— Какая разница? Ладно, признаюсь: заглядываю иногда в стриптиз-клуб — с девицами поболтать.

— И когда же она вам рассказала? Вряд ли до того, как занималась с Джонстоном сексом. А по понедельникам вечером она в клубе не работала, так, Бен?

Аделола прекратил рыть землю.

— Но она договорилась с каким-то журналистом о встрече во вторник, — продолжала я, — чтобы рассказать о себе.